Голубь с зеленым горошком - [119]

— Мадемуазель, у вас действительно криминальный талант…

— Да я-то тут причем? Я сидела на заднем сиденье, вникая в повествование о замке Гамлета. Загребли, как соучастницу. И вообще… Все начиналось с интервью. Продолжим…

— Вы лежите на диктофоне.

— Ничего. Обойдусь без него. Вопросы не для записи… У вас есть кумиры?

— Нет.

— Ладно. Перефразирую. Есть воры, которые вызывают у вас уважение?

— Да.

— Например?

— Берт Спаджари.

— Это кто такой?

— Альбер был интересным человеком. Разносторонним и одаренным. В день взятия Бастилии он и его ребята обчистили банк «Societe Generale» в Ницце.

— Почему именно в день взятия Бастилии? Что-то личное?

— Нет, — улыбнулся Дженнаро. — Праздник, все пьют, отдыхают, внимание привлечено к толпе и потенциальным стычкам. Удобно. Они хорошо подготовились: грамотно сделали подкоп, предварительно убедившись, что сигнализация в хранилище банка не реагирует на вибрацию.

— А как можно в этом убедиться? — Меня распирало от любопытства.

— Просто подумать головой и выбрать любой из десятков вариантов. Один из членов команды снял в банке ячейку и оставил в ней будильник. Ночью будильник завибрировал, а сигнализация не сработала. Другими словами, можно смело копать дальше.

— С ума сойти… И много они взяли?

— Прилично. Если не ошибаюсь, миллионов тридцать евро.

— Это вы называете «прилично»? — Я почувствовала, как от произнесенной вслух суммы зашевелился даже ковер.

— Да, мадемуазель, это прилично, — спокойно подтвердил Дженнаро. — И дело вовсе не в сумме. Кроме хорошего плана и высокой квалификации у ребят было еще и своеобразное чувство юмора. Они устроили в хранилище банкет, отметили праздник, опустошили не одну бутылку алкоголя и перед тем, как уйти, оставили на стене надпись: «Sans armes, ni haine, ni violence».

— Без оружия, без вреда, без ненависти? — переспросила я на английском.

— Да. Без оружия. Без вреда. Без ненависти.

— Представляю себе физиономии полицейских, — расхохоталась я.

— Полицейских поджидало немало сюрпризов. В одной из ячеек находились компрометирующие фото знаменитостей, которые Альбер с напарниками развесили на стене.

— Очень круто! Надеюсь, их не поймали?

— К сожалению, поймали. Со временем полиция взяла одного из членов команды, который сдал всех до единого. Но не переживайте, — Дженнаро заметил, как я расстроилась. — Альбер сбежал прямо во время судебного заседания. У него превосходно работала голова.

— Ну, слава богу… Обидно так первоклассно все сделать, вынести тонну денег…

— Не тонну. Чуть меньше. Порядка шестисот килограммов, — подкорректировал меня Дженнаро.

— Простите… я образно сказала…

— Не хотел вас перебивать, но не люблю ошибок в математических расчетах.

— Теперь я понимаю, почему вы в такой форме. Такие тяжести таскать… — отшутилась я. — В общем, обидно было бы украсть столько денег и оказаться за решеткой. А на чем в основном попадаются?

— На чем угодно. Можно выбросить в мусор неподалеку остаток недоеденного бутерброда, по которому определят ДНК, можно использовать горелку, но не учесть, что в стены встроена фанера, из-за которой пойдет дым и сработает элементарная пожарная сигнализация. Все что угодно.

— А вы мне можете рассказать о… о еще каком-нибудь ограблении, но с вашим участием?

— Нет. Во-первых, это уже лишнее. Во-вторых, где гарантия, что вы об этом не напишете? — Дженнаро наклонился и поцеловал меня. — Давайте заканчивать интервью. Я не могу так много разговаривать, когда подо мной лежит полураздетая рыжеволосая девочка.

— Еще пару вопросов, пожалуйста…

— Нет.

— Ну, пожалуйста. И делайте со мной все что хотите…

— Как-то у вас легко получается меня уговаривать. Достойное встречное предложение.

— Я обещаю, что не напишу ни об одном ограблении! Только о картине!

— Вы хоть дождитесь суда над Вьераном. Пишите о картине, когда его посадят.

Дженнаро ненадолго оторвался от моих плечей, которые только что лишились общества тонких бретелек.

— Вы невыносимы… А Вегас можно ограбить?

— Это еще менее вероятно, чем обыграть казино. Для того чтобы ограбить Вегас нужно быть либо Хосе Вигойей, либо тупыми Тони.

Мое платье медленно-медленно поползло вверх.

— Кем… кем?

— Вигойа брал Вегас нагло и неоднократно. Он был опытным бойцом, выдрессировал свою команду и хорошо ее подготовил. Он начал с казино «MGM Grand» и вошел во вкус: «Mandalay Bay», «New York New York» и даже неприступное «Bellagio», на ограбление которого ему понадобилось две минуты.

— Он настолько идеально разрабатывал планы?

— План не бывает идеальным. Никогда. Всегда что-то может пойти не так. В случае Вигойи это было убийство трех инкассаторов. Ради его поимки ФБР создало специальное подразделение.

— Но почему он не мог остановиться?

— Потому что это невозможно. Потому что, если ты — вор, то ты не можешь быть никем, кроме вора. Это все равно, что вы спросили бы у гея, почему он не может полюбить женщину.

— Его взяли?

— Его взяли.

— А Тони? Что за Тони?

— Два идиота, — рассмеялся Дженнаро. — Тони Бронкато и Тони Тромбино. Дядя Тони Бронкато работал чистильщиком у одного известного мафиози и предположил, что босс может согласиться помочь с вопросом трудоустройства непутевого племянника. Тони прихватил на собеседование своего дружка, но по пути в Лос-Анджелес они решили сделать остановку в Неваде и заодно ограбить казино «Flamingo». Они поселились в мотеле неподалеку под собственными именами, но Бронкато изменил внешность, нацепив на себя огромные пластиковые зубы. Короче, когда они, вооружившись, пошли на дело, хозяин мотеля уже доложил шерифу, что у него живут два дебила Тони, один из которых напугал его своими фейковыми пластиковыми клыками. Мадемуазель, перестаньте так хохотать… Я почти закончил. Тупые Тони успели ограбить «Flamingo», но уже через час владельцы казино знали, кто испортил им настроение. Это было настолько тупо, дерзко и открыто, что тут же последовала команда наказать Тони таким образом, чтобы даже у идиотов не возникало мысли посягнуть на святое.