Головы Стефани (Прямой рейс к Аллаху) - [87]

Шрифт
Интервал

А особенно ясно она помнила Мурада: тот стоял, воздев глаза и руки к небу, и по его благодарно сиявшему лицу текли слезы. Рядом был Али, вот он наклоняется над телом одного из бин-мааруф и включает приемник, прицепленный к поясу мертвеца, он хочет услышать новости из столицы, но, похоже, на «Радио Хаддан» час современной музыки, и оазис заполняют голоса «Роллинг Стоунз».

Владелец приемника лежал на песке, прислонившись головой и плечами к манговому дереву, на его лице застыло выражение удрученного недоумения: из приемника неслись под аккомпанемент электрогитар отрывистые вопли Мика Джаггера, — Стефани слушала их с благодарностью, потому что они, наконец-то, заглушили воркование горлиц… Внезапно ей ужасно захотелось оказаться на какой-нибудь террасе на Капри, в изумрудном платье, с бокалом шампанского в руках, послушать старые неаполитанские песни — она принялась насвистывать, сделала на песке несколько танцевальных па, но, ощутив у себя на талии руку Руссо, уткнулась лицом в его плечо и разрыдалась…

— Все кончено, Стеф, все кончено…

— У нас три раза в неделю бывают часовые трансляции современной музыки, — пояснил Али. — Если я когда-нибудь стану министром образования, то организую здесь музыкальный фестиваль, как в Баальбеке в Ливане или в Исфахане. Это место отлично подходит…

Страж дворца, который до этого предусмотрительно скрылся в служебной пристройке, теперь вылез наружу, охваченный верноподданническими чувствами и жаждой мести, которые выразились в плевках и пинках раненым бин-мааруф. После чего он завладел автоматом, и пришлось вмешаться, чтобы не дать ему прикончить раненых, так как Руссо считал, что те смогут дать властям Тевзы ценные показания. Тогда Али Рахман отослал стража в деревню Ашда, находившуюся в десятке километров от оазиса, и тот побежал к конюшням, не преминув почтить несколькими последними плевками кучу трупов под манговым деревом — среди которых на видном месте лежали и два «верных» слуги Али.

Из пальмовой рощи вышли двое солдат эскорта, которым удалось спрятаться во время утренней бойни. Один из них был ранен и, вероятно, лишится руки.

— Надо бы все же узнать, что происходит в столице, — сказал Руссо. — У Мандахара наверняка были свои люди в армии…

Они попытались связаться со штаб-квартирой полиции по радиотелефону, имевшемуся в «роллс-ройсе», но автоматная очередь уже положила конец его службе, также как и службе сержанта, командовавшего восемью солдатами эскорта. Похоже, пуля сразила его в тот миг, когда он пытался предупредить штаб-квартиру. Однако приемник поврежден не был, и они попробовали узнать новости о ситуации в Хаддане, поймав в эфире радиостанции Кувейта и Дубая. Выяснилось, что японские террористы завладели «боингом», который теперь направляется к Персидскому заливу. Десять ирландских бомб и три письма с вложенным в них взрывчатым веществом сдетонировали в Лондоне. Конференция неприсоединившихся стран продолжала свою работу в Алжире, а этой ночью провалилась попытка государственного переворота в Хаддане. Ее инициатор, министр внутренних дел Давид Мандахар, укрылся в горах у своих сторонников… Опасались затяжного внутреннего конфликта, по тому же сценарию, что и в Йемене, где сопротивление солдат имама Бадра республиканским войскам вызвало вмешательство египетской армии…[101]

— Гражданской войны не будет, — уверенно заявил Али Рахман. — Племена Раджада повинуются мне. Мы получим автономию и образуем федерацию по типу швейцарской…

— Швейцарской? — прошептала Стефани.

Ничто не казалось ей в тот момент более невероятным, далеким, мифологическим и феерическим, чем Швейцария…

Солдаты эскорта лежали на земле с шариками ката за щеками.

— Ну, в общем, федерацию по типу швейцарской, но приспособленную к нашим особенностям и нашему национальному характеру, — пояснил Али.

Голова сэра Давида Мандахара, казалось, спала в удивительно христианской позе, лежа на правой щеке и подставляя левую, что вроде как утверждало общую и братскую основу всех религий, и Стефани сказала Руссо, который, взяв ее под руку, старался увести в сторону от разрозненных останков министра внутренних дел:

— Да нет же, я отлично себя чувствую, дайте мне посмотреть, а не то я могу это забыть…

— Стеф, прошу вас… Возвращайтесь во дворец… Вы не привыкли к такому…

Она пристально посмотрела на него.

— А вы, значит, привыкли?

— Я два года провел во Вьетнаме и после бойни в Май Лае[102] входил в следственную комиссию…

— Мне вот интересно, станет Джеки Стюарт[103] чемпионом мира или нет, — сказала Стефани, чтобы доказать, что она сохранила всю ясность ума.

Говорят, что летом на Капри жить стало невозможно, как и в Сен-Тропе, но Стефани принялась объяснять Руссо, что можно отправиться туда в межсезонье, весной или осенью, и что она знает один pensione[104] с цветами на террасе, нависающей над морем, и там неаполитанские певцы…

— Стеф, пожалуйста, уходите отсюда…

Голоса «Роллинг Стоунз» умолкли, и теперь диктор, по-видимому, говорил о следующих передачах, так как она различила имена Боба Дилана и Хэнка Уильямса.

Голова Берша была обращена лицом к небу. Глаза остались открытыми. Бледные-пребледные, светло-серые, застывшие, они блестели на солнце, как стекло. Стефани обожала Венецию и искусство барокко…


Еще от автора Ромен Гари
Обещание на рассвете

Пронзительный роман-автобиография об отношениях матери и сына, о крепости подлинных человеческих чувств.Перевод с французского Елены Погожевой.


Пожиратели звезд

Роман «Пожиратели звезд» представляет собой латиноамериканский вариант легенды о Фаусте. Вот только свою душу, в существование которой он не уверен, диктатор предлагает… стареющему циркачу. Власть, наркотики, пули, смерть и бесконечная пронзительность потерянной любви – на таком фоне разворачиваются события романа.


Подделка

Перевод французского Ларисы Бондаренко и Александра Фарафонова.


Чародеи

Середина двадцатого века. Фоско Дзага — старик. Ему двести лет или около того. Он не умрет, пока не родится человек, способный любить так же, как он. Все начинается в восемнадцатом столетии, когда семья магов-итальянцев Дзага приезжает в Россию и появляется при дворе Екатерины Великой...


Корни Неба

Роман «Корни неба» – наиболее известное произведение выдающегося французского писателя русского происхождения Ромена Гари (1914–1980). Первый французский «экологический» роман, принесший своему автору в 1956 году Гонкуровскую премию, вводит читателя в мир постоянных масок Р. Гари: безумцы, террористы, проститутки, журналисты, политики… И над всем этим трагическим балаганом XX века звучит пронзительная по своей чистоте мелодия – уверенность Р. Гари в том, что человек заслуживает уважения.


Свет женщины

 Ромен Гари (1914-1980) - известнейший французский писатель, русский по происхождению, участник Сопротивления, личный друг Шарля де Голля, крупный дипломат. Написав почти три десятка романов, Гари прославился как создатель самой нашумевшей и трагической литературной мистификации XX века, перевоплотившись в Эмиля Ажара и став таким образом единственным дважды лауреатом Гонкуровской премии."... Я должна тебя оставить. Придет другая, и это буду я. Иди к ней, найди ее, подари ей то, что я оставляю тебе, это должно остаться..." Повествование о подлинной любви и о высшей верности, возможной только тогда, когда отсутствие любви становится равным отсутствию жизни: таков "Свет женщины", роман, в котором осень человека становится его второй весной.


Рекомендуем почитать
Том 3. Крылья ужаса. Мир и хохот. Рассказы

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.


Охотники за новостями

…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…


Оттепель не наступит

Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.


Месяц смертника

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.


Собака — друг человека?

Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак (с).


Смерть приходит по английски

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.