Головорез - [125]

Незваный гость держал в руках диктофон.

– Они, быть может, и не говорят на кантонском. Зато я говорю, – сказал инспектор Эрик Чан.

Будучи посторонней из другого государства, Тэйт не могла до конца ухватить психологические аспекты происходящего здесь – но она понимала, что двое королевских служащих собираются схлестнуться как мужчина с мужчиной. Оба они, ДеКлерк и Торп-Бэйкер, обладали таким количеством значков, наград, корон и подвесок, нашивок за выслугу лет и сияющих медных пуговиц, что она чувствовала себя обязанной отдавать честь. Если бы только они были одеты в красное, а не в голубое.

– Инспектор Чан, что они сказали?

– Обыск выявил доказательства того, что Онг работал на Кванов. Они были спрятаны в сейфе. Старший суперинтендант велел своему подчинённому скрыть это. Он решил бы, что делать дальше, как только вы бы ушли.

ДеКлерк шагнул к Торп-Бэйкеру.

Старший суперинтендант стоял не шелохнувшись.

– Вы подкуплены? Или находитесь под влиянием алкоголя?

Ещё два шага поставили их лицом к лицу.

– Мой человек находится в госпитале с пулей в мозге. Ваш человек помог отправить его туда.

Торп-Бэйкер, задрав подбородок, не сдвинулся ни на дюйм.

– Я настаиваю на том, чтобы увидеть доказательства, находящиеся в ваших руках.

Предоставьте мне то, что я требую, или вам придётся иметь дело с прессой. Не забывайте, что ваши слова записаны на плёнку, старина. Или вы поступите так, как надлежит, или я утоплю вас.

Один из них отвёл взгляд.

– Хорошая работа, Эрик. Это была отличная идея.

– Чёрт побери, – сказала Кэрол. – Почему я оставалась в неведении?

Они ждали, чтобы осмотреть тайник Онга. Тот находился в его гараже.

– Имея перед глазами вас, кто бы стал присматриваться ко мне? Я хотел, чтобы Торп-Бэйкер думал, что обвёл нас вокруг пальца. Ваше разочарование было для него ловушкой.

Когда Стивен Кван был взорван в 1963 году, Онг сделал себе капитал на вызванном этим страхе Главы. Кван Кок-су платил ему миллионы за защиту, подозревая Триады, ГКП и Гонг Ан Чжу. Его всеподавляющей манией было сохранить семейную линию, что, без сомнения, объяснялось ставшей привычной маской. Эван должен был выжить любой ценой, включая и родовую гордость Кванов.

Онг был слишком сообразителен, чтобы не обезопасить себя. В течение долгих лет он собирал компрометирующие материалы, собирая всё, что могло угрожать Кванам.

Если бы что-нибудь с ним случилось, с ними тоже было бы покончено.

Среди этих материалов было заключение психиатра во время депортационного слушания.

Там были фотографии Эвана Квана.

Там была схема системы безопасности цзюлунского комплекса.

Там были два свидетельства о рождении в колонии.

Джекилл и Хайд.

ДЖЕКИЛЛ И ХАЙД

Цзюлун

воскресенье, 29 марта, 3:41 утра

Нет лучших воинов, чем гурки Непала. С 1815 года они служили в британской армии, тринадцать раз выиграв Кросс Виктории. В последние годы они охраняли границы Гонконга, размещаясь на базе на Новых Территориях. Этой ночью гурки шли в авангарде штурмовой группы.

В соответствии со схемой, найденной в сейфе Онга, из Зала Предков имелся потайной ход. Он выходил в туннель под Жертвенным Алтарём, затем тянулся под землёй к тайному убежищу в нескольких кварталах от фабрики.

Пока ДеКлерк, Чан, Тэйт и Торп-Бэйкер ожидали снаружи, штурмовая группа ворвалась внутрь дома, нашла подземный коридор и исчезла в нём.

Сначала пришло известие, что Онг мёртв. Не удивительно, что он не появился сегодня ночью в чайном домике. Затем в панике позвонил дантист. ГКП крутилась у его дверей. Теперь хирурги сообщили ему, что его брат умер. Несколько часов они пытались спасти его в госпитале "Фанквань". Головорез был с ними, когда раздался сигнал тревоги. Кто-то в убежище нашёл тайный проход. Игра была окончена.

Убийца побежал подземным коридором в Лабораторию. Он вошёл через дверь рядом с криохолодильником.

Экран системы безопасности, висевший над противоположным выходом, светился.

Камера в проходе показала быстро продвигающихся непальских солдат.

Никому, кроме Кванов, не было известно, что исследовательский центр представлял собой гигантский горючий ящик. Только семья знала компьютерный ключ, который запирал Лабораторию и превращал подземное помещение в крематорий.

Выходя, Головорез воспользовался дверной панелью, чтобы набрать код уничтожения, затем пробежал мимо Ямы и поднялся по каменной лестнице.

Он сдвинул люк, ведущий к Жертвенному Алтарю, в тот момент, когда внизу грохнула оглушающая граната гурков. Нажав кнопку, запирающую люк, он схватил ключ со стола, в котором хранились "Журнал Паркера" и "Путевые заметки". Он отпер дверь в Усыпальницу Предков.

Глава, совершенно лишившись разума, стал настоящим скелетом. Он сидел на Драконьем Троне, вцепившись в подлокотники обломанными ногтями. Одна сторона его лица была разодрана до мяса в тщетных попытках избавиться от вируса в мозге.

Глазное яблоко свисало из глазницы на жгутике плоти. Залитый светом красных бумажных фонариков, он трясся, словно страдающий церебральным параличом. Его зубы, открытые смеющимися губами, стучали, как кастаньеты.

Головорез столкнул его с трона. Он вытащил из-за пояса "ЗИГ/Зауэр".380.