Головокружительный роман - [48]

Димитрис скоро забудет ее. Гораздо легче, чем она забудет его.

Утомившись, мальчик задремал. Челси отнесла его в спальню, уложила в постель. Еще рано, поняла она, случайно глянув на часы, — только половина десятого.

Димитрис продолжал спать, когда около одиннадцати вернулся Никос. Вид у него был подавленный.

— Какие новости? — спросила она. — Полагаю, ты нашел их?

— Нашел, — подтвердил он. — Мы долго спорили, но под конец они позволили мне поговорить с Танассисом от их имени. Боюсь, поздновато, — добавил Никос сухо, — но тем больше оснований, чтобы свадьба состоялась.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — заявила Челси с наигранной веселостью. — Я собрала сумку и готова ехать. Отпущу тебя на все четыре стороны.

— Ochi! — Димитрис пулей пронесся по комнате и вцепился в ногу Челси. Темные глаза казались огромными на маленьком личике, обращенном к ней, но теперь они были полны решимости, а не слез. — Ochi, — повторил он.

Челси беспомощно посмотрела на него, потом на Никоса, наблюдавшего за этой сценой с непроницаемым выражением лица, пожала плечами.

— Полагаю, ты считаешь, что я его подговорила?

— Нет, — ответил он ровным тоном. — Дион рассказал мне, что это он попросил Димитриса не рассказывать мне о вашей встрече, потому что ты отказалась. Почему ты ничего не объяснила?

— Ты не дал мне возможности, — вздохнула она. — Да и какой смысл? Если должны повесить, то все равно за что — за овцу или ягненка.

Никос чертыхнулся, по крайней мере так ей показалось.

— Если я услышу еще одну из этих твоих поговорок…

Челси зажала уши Димитриса руками.

— Только не при ребенке, пожалуйста!

— Я хочу слышать, что ты говоришь, — объявил мальчик, стряхнув ее руки, но за ногу продолжал держаться. — Скажи ей, что она должна остаться снами! — велел он отцу, чем немало его насмешил.

— Пусть Челси сама решает, — ответил Никос. — Может, она не хочет оставаться, — он посмотрел на нее, вопросительно приподняв брови. — Хочешь?

Она уставилась на него в замешательстве.

— Ты же сам… — Челси осеклась, вспомнив о маленьком слушателе и не желая внушать ему, что уезжает из-за его отца.

— Я должен поговорить с Челси наедине, — обратился Никос к сыну. — Обещаю, она будет здесь, когда ты вернешься.

Димитрис внимательно посмотрел на отца, потом медленно разжал пальцы, отпустив Челси.

— Позовешь меня, когда вы поговорите?

— Обязательно, — пообещал Никос.

Челси наклонилась, потерла ногу в тех местах, где от рук мальчика остались синяки.

— Не следует давать обещаний, которые можешь не исполнить, — пробормотала она.

— Я никогда так не поступаю, последовал решительный ответ. — Так ты говорила…

Челси выпрямилась, покачала головой.

— Я не помню.

— По-моему, ты собиралась сказать, что я тебя прогоняю.

Она взглянула на него исподлобья.

— А что, нет?

Конечно, нет. Я разозлился, верно, но ни на секунду не собирался с тобой расставаться. Ты стала частью моей жизни, очень важной частью. И жизни Димитриса тоже. Ты должна знать, как много значишь для нас обоих.

— Я знаю, что значу для Димитриса, — медленно произнесла она, стараясь не придавать его словам слишком большого значения. — Он тоже стал мне очень дорог. Но ты…

— Что я? — подхватил Никос, когда она умолкла. — Думаешь, мои чувства к тебе сильно отличаются от чувств моего сына? — Он улыбнулся. — Я говорю не о физической стороне наших отношений. Как ни восхитительно заниматься с тобой любовью, есть и другие потребности, не менее важные.

Глубоко внутри Челси ощутила теплую волну, разливающуюся по всему телу.

— Например? — прошептала она.

— Возможность разговаривать, вместе смеяться, проводить свободное время, радоваться одним и тем же вещам. Я никогда не встречал женщины, с которой мог бы все это разделить. — Он сделал паузу, в его глазах вспыхнул огонь. — Я люблю тебя, agapi mou. И хочу, чтобы ты стала моей женой — и матерью Димитриса.

— Для человека действия ты очень много наговорил, — опомнилась Челси через минуту. — Нет, я не жалуюсь. То есть как бы я посмела?

Когда он сгреб ее в охапку, она рассмеялась счастливым смехом и подставила губы для поцелуя. Всего несколько минут назад она собиралась покинуть этот дом. Невероятно!..

— Почему ты ждал так долго, чтобы сказать мне о своих чувствах? — спросила Челси, когда Никос отпустил ее. — Ты хоть понимаешь, что я пережила со вчерашнего вечера?

— Ты заслужила более страшное наказание, — ответил он с притворной суровостью. — Каково мне было обнаружить, что женщина, которую я люблю, солгала мне?

— Плохо, — согласилась она, — но, возможно, меня бы здесь не было, скажи я тебе правду.

Никос улыбнулся.

— Верно. Я бы отказался дать тебе интервью, хотя все равно пожелал бы тебя. — Он запустил пальцы в ее волосы, заглянул в глаза. — Это не означает, что я готов закрыть глаза на любой твой проступок, так что будь начеку. Гречанки относятся к мужьям с уважением.

— Но я не гречанка, — лукаво напомнила Челси. Надеюсь, это обстоятельство гарантирует мне относительную свободу?

Никос рассмеялся, качая головой.

— Ты неисправима.

— Только представь, как скучно было бы иметь рядом женщину, которая во всем с тобой соглашается.

Никос поймал ее руку, гладившую его бедро.