Головокружение - [17]

– А ты его приятель?

– Мля, молчи!

– Уже.

– Так вот, одноглазый считает меня приятелем комиссара и трогать не рискнет. А раз ты со мной, то и ты под защитой. – Ваня выдержал короткую паузу, надеясь, что ее хватит, чтобы слова проникли в мозг дикаря, и продолжил: – Третье: с нами будет Алех.

Став обладателем пусть и не самого большого в мире, но вполне приличного состояния, Сиракуза немедленно позаботился о безопасности и нанял надежного телохранителя, выбрав лучшего воина из возможных – пожилого хвана Алеха. Ваня знал, что боевые маги Ордена или зеленые ведьмы ни за какие деньги не подрядились бы охранять «какого-то» там чела, и даже не обращался к ним. Хваны тоже были разборчивыми, но тут помогли друзья, рассказавшие Сиракузе о сложной ситуации, в которую попал конкретно этот четырехрукий. Как и все хваны, Алех посвятил жизнь тонкому искусству заказных убийств, достигнув на традиционном поприще серьезных высот и… И не достигнув материального благополучия. Бедой убийцы была страсть к азартным играм, причем страсть безответная: Алех игру любил, а вот она его не жаловала. В результате, четырехрукий оставил в казино почти все сбережения, и охотно согласился на щедрое предложение Вани.

– Ну да, Алех – это серьезно, – пробормотал Копыто, представляя, как въезжает в Южный Форт в сопровождении самого настоящего хвана, который его охраняет. И как все удивляются, а Кувалду и вовсе перекашивает. Картина показалась беглому уйбую настолько приятной, что по его физиономии сама собой расползлась довольная ухмылка.

– Тогда поедем… – И очередной вопрос прозвучал без должного беспокойства, скорее так, ради проформы: – Так ты уверен, что меня не убьют?

– Уверен.

– И производство мы в Форте сумеем наладить? – поинтересовался Копыто, припоминая, чем именно Сиракуза собрался обольстить великого фюрера.

– Сумеем.

– А почему в Форте? Ты ведь говорил, что на одной только безопасности разоримся.

– Зато ты станешь главным семейным любимцем и авторитетом, – объяснил Ваня. – Любой ди… гм… любой соплеменник за тебя горло перегрызет.

– Кому?

– Кому скажешь.

– Это хорошо, – кивнул Копыто. – Я много на кого сказать могу.

– В таком случае составляй список.

* * *

Зона Кадаф.

Москва, Кремль, 7 июня, вторник, 14:14

– Проходите, проходите, не останавливайтесь… Лучше слева, там проход шире… Осторожнее на откосе, пожалуйста…

Высокий рабочий в комбинезоне, каске и оранжевом жилете помог пожилой немке обойти опасное место, за что удостоился дружелюбного «данке», и тут же повернулся к гиду, ведущему к Кремлю стаю галдящих китайцев.

– Вы ведь видите: ремонт. Неужели нельзя обойти?

– У вас постоянно ремонт! – огрызнулась женщина. – В одном и том же месте по сто раз в год копаете.

– А вы об одном и том же месте по сто раз в год сказки рассказываете.

– Нахал!

– Благодарю за сотрудничество, извините за доставленные неудобства.

На спине рабочего гордо красовалась надпись «Мосводоканал», а дежурил он возле обширной ямы, которую его коллеги огородили красными пластиковыми столбиками с натянутыми между ними веревками.

– Пожалуйста, будьте осторожнее!

Яма занимала весь тротуар, изрядную часть мостовой, и выглядела неуместным пятном на фоне чистеньких кремлевских стен и аккуратного газона Александровского парка.

– Надолго вы тут устроились? – подошедший полицейский угрюмо посмотрел на копошащихся в яме рабочих и вздохнул: – Меня служба охраны напрягает.

– Они и меня напрягали, – весело сообщил рабочий. – Точнее, шефа моего. Но что делать: грунт просел, асфальт ушел, хорошо еще, что никто не пострадал…

– Да, я знаю, знаю… – полицейский скорчил гримасу и вытер платком потную шею. – Закончите когда?

– Стараемся, господин майор, – пообещал рабочий. – Мы ведь понимаем: Кремль, президент, политика разная, туда-сюда, а яма всю картину портит. Не дай Бог переговоры какие возникнут, а тута глина…

– Вот именно, – многозначительно просипел полицейский. – Кремль – стратегический объект, между прочим. Туристы иностранные косяками ходят, люди большие на работу ездят, а вы со своей ямой.

– К пятнице закончим, – белозубо улыбнулся рабочий. – Наверное.

– К пятнице?

– А раньше никак нельзя – технология. Вы ведь не хотите, чтобы через неделю здесь еще одна яма выросла, правда? Нужно проверить все, узнать, откуда вода пришла, перекрыть ее…

– Всю ночь пашите, но чтобы к утру здесь этой дырки не было! – рявкнул полицейский. – Понятно?

– Понятно. – Рабочий перестал улыбаться и неожиданно холодно предложил: – Можешь взять вон ту лопату.

– Что?

Наглое предложение вывело майора из себя. Он уже успел получить нагоняй за мерзкую яму и только собрался транслировать услышанные ругательства на работягу, как… Как выяснилось, что у того тоже было дурное настроение.

– Я тебя…

И у полицейского перехватило дыхание. В груди закололо, на лбу выступила испарина, во рту стало сухо, словно нещадное солнце выжгло всю слюну, перед глазами поплыло, а четким оставалось лишь лицо рабочего. Его беспощадные черные глаза, вонзившиеся, казалось, в самую душу.

– Дирга!

Майор пошатнулся.

– Дирга, чтоб тебя Спящий покусал! Только этого нам не хватало!

– Извини, Ортега, извини.