Голова в кустах - [40]

Дескать, владение частное, нечего мотаться. Приезжала мадам Трофимова, наскоро обозрела поместье и отбыла с довольным видом. Вообще народу ишачило много. Воробьев притворился дачником, который размечтался нанять бригаду. Его послали к бригадиру, трезвому злому дядьке, который от подряда не отказался, наоборот, пытался радостно скалиться. Сказал: «Здесь закончим, и к вашим услугам…»

— Натуральные строители, — подытожил Сергей. — Один-два шатающихся возле оврага типа наверняка окажутся их «крышей». А возможно, недоверчивые хозяева своих людишек приставили. Дедку сторожу за всеми не углядеть.

Выходило, что я напрасно паниковала с машиной. Вряд ли Трофимовы затеяли бы постановку забора ради сокрытия сбившей Зину Краснову «шестерки».

Зачем прятать ее на участке? Вокруг лес.

Скорее всего прежнюю любимицу решили не волочь на свалку, а похоронить с почестями, как домашнее животное. У богатых свои причуды.

Я уже совсем приуныла, когда Балков неожиданно изрек:

— Саня пропал. Вчера утром поговорил с Леней и Борисом, выскочил за сигаретами — и с концами.

— Интересно, — насторожился Измайлов. — Алексей Трофимов исчез, коллега исчез. Ну первый-то затарился своей гадостью и балдеет. А со вторым что стряслось?

— Ребята из отдела по борьбе с наркотой тоже волнуются, Виктор Николаевич. Просили нас подключиться к поискам.

— Так подключайтесь, елки, — не выдержала я.

— Молчи, — велел Вик. — Не пора ли тебе вернуться домой, Поля? Дело принимает опасный оборот. Пока не пойму причины, но запахло жареным.

Я заявила, что купила билет в первый ряд партера и досмотрю спектакль оттуда. Тем более всего один день остался, суббота же. Я заикнулась о продлении своей командировки в логово Варвары, но Измайлов показал мне кукиш. Потом приказал:

— Сергей, вы с Полиной видели Кропотова, вам и компьютер в руки. Нарисуйте влюбленного экспедитора поподробнее. Воробьев покажет вашу картинку всем — свидетелям ДТП с Красновой, почтальону Славы, бабке с семечками.

А ты выясни о мальчике максимум.

— Не понял, — честно признался Балков.

Я не позволила уничижительному взгляду полковника отутюжить Сергея и тоже призналась:

— Не поняла. При чем тут несчастный Виталик Кропотов?

— То, что ты не разбираешься в мужчинах, Поля, меня радует. Но ты и в женщинах слаба. Линева вела себя с Борисом, как изголодавшаяся нимфоманка.

С Кропотовым же — сама скромность.

— Она его в мужья наметила.

— Если бы. Борис нам много рассказал, пока ты отсутствовала.

— Пошляк ваш Борис.

— Э, нет. Повторяю, наш Борис молодец. Варвара принеслась сюда создавать Кропотову алиби. Кто заподозрит едва познакомившихся влюбленных в сговоре? Не знаю постановщика душещипательного спектакля, но не дурак.

— Слишком умен. Зачем при мне было разыгрывать робость?

— При тебе, в этом соль. Вдруг милиционерам припрет тебя порасспросить.

Ты и выдашь трогательную повесть о первом посещении юношей возлюбленной девушки. А с Борисом Линева была собой.

— Какой вы проницательный, Виктор Николаевич.

— Да уж девушку от женщины отличаю, Полина Аркадьевна.

— Кхэ, — напомнил о своем присутствии Борис. — А мне что делать?

Ему, по замыслу полковника, надлежало вызвать Варвару Линеву на откровенность. Заставить ее говорить о себе и своих приятелях. Мне этого не удалось, вся надежда была на Юрьева в постели.

«Господи, какая тоска», — подумала я.

Измайлов смотрел на меня испытующе.

Наконец предупредил:

— Поля, если ты намерена поставить Линеву в известность о ведомственной принадлежности любовника, то лучше тебе собрать вещички и перебраться на собственную территорию.

— Непорядочно ведете себя, господа.

— Непорядочно. А она, продавая наркотики? И потом, пусть не ложится под первого встречного.

Вот тут Сергей Балков и пустил прозрачную слезу. Крепыш плакал, не таясь, и проклинал житуху, заставившую Варюшу так низко пасть.

— И его зацепила, стерва, — констатировал Измайлов. И зарычал:

— Балков, отставить, не стоит она твоих рыданий.

— Слушайте, уникумы! — завопила я. — Втроем втюрились в Линеву, так пусть хоть кто-нибудь из вас вытащит ее из этого дела. Не изображайте воплощенную совесть и ненависть к преступлениям. Вытаскивайте, елки!

— Вон, — негромко сказал Измайлов. — Деморализовать наши ряды я тебе не позволю.

Я выскочила из кабинета, саданув дверью. Казалось, за спиной рушились перегородки. Казалось, за спиной гибли люди.

Варвара собиралась на свидание с Юрьевым, танцуя и напевая. Этакий самодеятельный мюзикл.

— К Виталику намылилась? — мрачно поинтересовалась я.

— К нему, Поля, — легко откликнулась Линева.

Видела ее «Виталика» час назад в ментовке без усов. Оттуда и звонил, условливался о встрече. Варвара хандру расценила по-своему. Одарила таблеткой, пообещав завтра на дорожку еще подкинуть.

Я покорно закивала. Предложила деньги.

— После рассчитаемся, — отмахнулась Варвара.

Я не стала настаивать. Валялась на своем диване и размышляла. В сущности, мое двухнедельное журналистское расследование провалилось. Писать было не о чем. Вроде лезла в центр событий, а оказалась одинокой чаинкой на краю чашки. Как выражается Борис Юрьев, не туда гребла. Чаинка, елки, на веслах. Но мне почему-то упорно чудилось, что туда. Только времени не хватило достичь цели. Пока я формулировала эту цель в соответствии с интересами сыскарей, Варвара упорхнула. И через сорок минут.., вернулась. Грознее тучи. Любая туча пасовала.