Голова королевы - [33]

Происшествие лишило заговорщиков присутствия духа. Мальчики стояли среди обломков, пытаясь найти отгадку. Маленький несчастный случай, который они замыслили, неведомая рука превратила в смертельно опасное происшествие.

Очевидно, кто-то узнал об их плане.

Сьюзен Фаулер отправилась в Лондон за мужем взволнованной молодой женой, а вернулась в Сент-Албанс безутешной вдовой, чья жизнь лежала в руинах. По прошествии времени чувство потери не притуплялось. Словно глубокая рана, которая с каждым днем болит все больше.

Мать окружила Сьюзен сочувствием, старшая сестра часами сидела с ней, добрые соседи проявляли участие, но никто не был в состоянии облегчить нестерпимую боль. Даже священник не мог утешить Сьюзен. Присутствие духовника напоминало бедной женщине о том дне, когда он обвенчал ее с Уиллом Фаулером.

Горе кралось за Сьюзен и в спальню и особенно нестерпимо мучило по ночам.

— Доброе утро, папа.

— Господи, девочка моя! Зачем ты встала в такую рань?

— Не спалось.

— Иди-ка в постель, Сьюзен, тебе нужно отдохнуть.

— Какой уж тут отдых…

— Подумай о малыше, доченька.

Она поднялась ни свет ни заря после очередной мучительной ночи и спустилась в первый этаж маленького домика, где жила с родителями и сестрой. Отец был колесным мастером, и ему пришлось встать с первыми петухами: вчера в поле перевернулась подвода, и одно из колес бесславно погибло, а подвода срочно требовалась на уборке урожая.

Наскоро позавтракав хлебом и молоком, отец Сьюзен предпринял еще одну попытку отправить дочь спать. Сьюзен покачала головой и устроилась на старом деревянном стуле. Ребеночек уже давал о себе знать — Сьюзен часто чувствовала его движения.

Отец прошел по каменным плитам, отодвинул толстый железный засов и ободряюще кивнул Сьюзен, но она даже не заметила.

За дверью он чуть было не споткнулся о неожиданное препятствие, перегородившее проход.

— Что за черт? — воскликнул он.

Сьюзен без особого любопытства подняла голову.

— О Боже!

Отец рассматривал вещь с подозрительностью, свойственной деревенским жителям. Это или подарок дьявола, или работа высших сил. Прошло несколько минут, прежде чем он победил суеверия, внес новый предмет в дом и поставил на стол перед Сьюзен.

Это была колыбелька — маленькая, простенькая детская кроватка, вырезанная из дуба. Сьюзен Фаулер безучастно посмотрела на неизвестно откуда взявшуюся колыбель, а потом ее лицо осветила улыбка:

— Это подарок для малыша.

Глава 8

На следующее утро Николас Брейсвелл первым делом высказал свои претензии Кричу.

— Ты, должно быть, ошибся, — отпирался тот. — Меня вчера не было в «Куртине».

— Но я видел тебя собственными глазами.

— Ты меня с кем-то спутал, — горячо защищался актер. — Меня вчера вообще не было вблизи Шордича.

— Тогда где ты был?

Крич вызывающе замолчал, сжав губы. Николас не отставал:

— Ты должен был быть здесь, Бен.

— Мне никто не говорил…

— Я сам тебя предупреждал, при свидетелях, так что не стоит притворяться, будто и этого не было. Костюмер ждал тебя, а ты так и не соизволил появиться.

— Я… не мог… — Он бросил на Николаса сердитый взгляд, а потом протараторил заранее заготовленную историю: — Я ходил в таверну «Ягненок и флаг». Вообще-то я зашел туда в полдень пропустить стаканчик, но встретил старых приятелей. Ну, поболтали, выпили. Время пролетело незаметно. Не успел я и глазом моргнуть, как заснул прямо за столом.

— Не верю ни единому слову! — заявил Николас. — Придется оштрафовать тебя за прогул, Бен.

— Что ж, штрафуй.

— Шиллинг.

Актер ошарашенно замолчал. Шиллинг — это слишком много для человека, который получает в неделю всего в семь раз больше. У Крича была куча долгов, и он не мог себе позволить расстаться с такой огромной суммой. Но Николас был непоколебим.

— Ты сам виноват, — подчеркнул он. — Когда ты изменишься? Раньше я покрывал тебя, Бен, но пора положить этому конец. Десятки актеров мечтают о работе в труппе. Если так и дальше пойдет, мы возьмем кого-то вместо тебя.

— Не тебе решать, — проворчал Крич.

— Предпочитаешь обсудить этот вопрос с мистером Фаэторном?

— Нет, — ответил Крич после некоторой заминки.

— Он бы дал тебе пинка под зад несколько месяцев назад.

— Я отрабатываю свое жалованье.

— Да, отрабатываешь. Когда ты здесь. А не когда шляешься по кабакам или тайком ходишь в «Куртину».

— Это был не я!

— Я не слепой, Бен.

— Прекрати называть меня лжецом.

Крич вскинул кулаки, но благоразумие взяло верх. Угрозами от суфлера ничего не добьешься.

— Шиллинг, Бен.

Бенджамин Крич рискнул бросить на Николаса еще один недовольный взгляд, после чего ретировался в дальний угол гримерки. Разговор отрезвил его во всех смыслах слова.

Сэмюель Рафф, издали наблюдавший за перебранкой, подошел к Николасу.

— Что случилось, Ник?

— Да как обычно.

— Перепил?

— Перепил и заврался. Я средь бела дня видел его вчера в «Куртине», а он все отрицает.

— Ну, возможно, у него есть веская причина. Ты где его видел?

— Он говорил с актерами.

— Вот и ответ на твой вопрос. Он просто не хочет раскрывать свой секрет.

— Какой еще секрет?

— Я не говорил об этом, поскольку думал, что ты знаешь… — Рафф посмотрел в сторону Крича. — Бен Крич некоторое время выступал с труппой Банбери.