Голова быка - [27]

Эйзенхарт рассматривал ее фотографию так, словно пытался определить, что из всего того, что о ней писали, было правдой.

— Какой она была? На самом деле?

— Упрямой, — улыбнулся я, — своенравной. Ей бы не понравилось, что ее водрузили на пьедестал, — я обратил внимание, что он как-то странно на меня покосился. — Что?

— Ничего. Просто подумал, что я впервые вижу, как вы улыбаетесь, — он кинул снимки обратно в стол и задвинул ящик. — И… я сожалею.

— О ее смерти или о своем чрезмерном любопытстве?

Он хмыкнул.

— Вы забываете, что чрезмерное любопытство — главный двигатель моей карьеры. Но вообще-то я имел в виду, что соболезную вам. Это, знаете ли, принято, когда кто-то теряет близкого человека.

Мне оставалось только скептически смотреть на него: до сих пор я не замечал в Эйзенхарте любви к этикету. Да и в хороших манерах, строго говоря, его тоже нельзя было уличить. Либо это было влияние Брэмли, либо Эйзенхарт издевался.

— Если собираетесь выражать мне соболезнования по поводу каждого потерянного на войне друга, вам следует зайти как-нибудь с утра, — сухо порекомендовал я. — Потому что вам понадобится для этого как минимум весь день. Но я бы вместо этого посоветовал вам заняться чем-то более полезным, хотя бы и вашей карьерой. Вас еще не уволили?

Сержант испуганно вскинул голову и посмотрел на нас.

— Нет, нет, — предупреждая вопросы, Виктор замахал руками. — И не уволят. С этой работы я уйду либо добровольно, либо вперед ногами.

Он в задумчивости крутанулся на стуле.

— Скажите, доктор, что вам кажется странным в этом деле?

— Все, — удивился я вопросу.

— Попробую уточнить. Что вам кажется странным в данной ситуации? — он обвел рукой комнату.

Я задумался. Я до сих пор так и не понимал, что вокруг меня происходит, поэтому вычленить один вопрос — или даже несколько — было нелегко.

— То, что кто-то перерыл мое жилище и проверил номер в отеле, но не обыскивал мой кабинет на кампусе?

— Нет. Ваш кабинет тоже осматривали, просто более аккуратно.

— Вы уверены? — позволил я себе усомниться. — Полагаю, я бы заметил, если бы это было так.

— Уверен. Один Бык искал вас в четверг и был очень расстроен, когда узнал, что вы на лекции. Думаю, бесполезно спрашивать, дождался ли он вас? — Я покачал головой; для меня это было новостью. — Они были дотошны, о вас спрашивали даже в картинной галерее Проста, куда вы ходили _, хотя трудно предположить, что вы отправились на выставку акварелей, чтобы спрятать там государственные тайны, — перехватив мой полный подозрения взгляд, он поспешил оправдаться. — Я за вами не слежу, правда!

Он, возможно, и не следил, но кого-то другого явно заинтересовали мои передвижения по городу.

— Что-нибудь еще, доктор?

— Что они искали? Ничего в забранных ими бумагах не походит на чертежи или…

— А кто сказал, что это были чертежи? — перебил он меня.

— Но…

Он был прав. Думая о нефтепроводе я самостоятельно додумал все остальное. Мое воображение дорисовало синюю министерскую кальку и геодезические карты.

— Тогда что украл Хевель?

Эйзенхарт не спешил отвечать, вероятно, размышляя, что из информации он может мне раскрыть.

— Представьте себе краткую выписку из кадастрового реестра — я не говорю, что речь идет именно об этом, но в качестве примера. Просто список из десятка фамилий: аристократов, промышленников, крестьян… Людей, которых объединяет только то, что нефтепровод пройдет по их землям. Довольно банальная информация, как кажется, но при правильном ее использовании строительство можно отодвинуть на годы. А если выкупить землю сейчас, пока не начались переговоры с землевладельцами, еще и неплохо на этом заработать.

— Мне кажется, вы преувеличиваете.

— Строительство восточной железной дороги на Королевском острове переносилось четырежды по этой причине. Уже разрабатывался проект в обход Энтлемского леса, когда лорд Энтлем наконец согласился с предложенной ценой, — Эйзенхарт достал из кармана брюк сигареты. — Вы позволите? Или, к примеру, еще один список, только покороче. Мануфактуры, способные удовлетворить потребность министерства в стальных трубах. Их будет не так много, учитывая необходимое количество. И вовремя заключенный контракт, оттягивающий нужные мощности на себя, поможет одной или двум компаниям выбыть из списка…

— Вы считаете, что кто-то пойдет на такие траты, только чтобы отсрочить строительство? — перебил я его.

— Вы знаете, каковы ставки. Перенос сроков строительства — а нефтепровод все равно построят, об отмене проекта и речи не идет — не станет первой костяшкой домино, которая обрушит в итоге всю империю. Мы не проиграем из-за этого войну, но можем потерять из-за задержки ценные колонии. Недовольство результатами военных действий перерастет в недовольство правительством, патриотизм имеет свойство проявляться лишь по радостным поводам. Постепенно поднимут голову бедные кварталы, они и так проснутся, но чем хуже будет наше положение во внешнем мире, тем острее они будут ощущать ущербность внутреннего строя и тем раньше начнутся беспорядки. В Лемман-Кливе заодно вспомнят присоединение острова к империи: двести лет недостаточный срок, чтобы смириться с поражением, особенно если до того они вчетверо дольше были частью Ганзеата. Часть ресурсов придется перенаправить вовнутрь, воевать станет сложнее… Естественно, империя выстоит, недостаточный это удар, чтобы нанести ей серьезный ущерб, но на пару лет нам придется затянуть пояса.