Голова быка - [18]

Свет фонарей позволил разглядеть, что половина дома была перекрашена в тот же оттенок, хотя левая его часть еще оставалась бледно-желтой. Я осторожно дотронулся до стены — краска была свежей, должно быть, закончив с внутренней отделкой, маляр по приказу миссис Хефер перешел сегодня к фасаду здания.

Войдя внутрь, я кивнул отставному солдату, выполнявшему при миссис Хефер роли портье, сторожа и вышибалы одновременно, и попросил проводить к хозяйке.

— Вы сегодня одни, — прокомментировала та мое появление, вопросительно изогнув бровь.

— Скажите, кто-нибудь спрашивал обо мне или о номере, который я занимал в прошлый раз?

По внезапно отведенному взгляду я понял, что попал в точку.

Если бы я был Эйзенхартом, мне бы наверняка удалось уговорить ее рассказать мне все. К сожалению, я и сам знал, что харизма и обаяние не были моими сильными сторонами.

— Мне очень важно это узнать, — я достал из кармана бумажник.

— Был один, — миссис Хефер приняла десятишиллинговую банкноту и убрала в ящик стола. — Хотел посмотреть на комнату, в которой вы в прошлый раз были.

— Только посмотреть? — уточнил я, втайне надеясь, что неизвестный не устроил в номере такой же погром, как в моем жилище на кампусе, и миссис Хефер не придет в голову потребовать с меня компенсации.

— Пробыл в ней с полчаса, что делал, не знаю, не спрашивала.

Хозяйка гостиницы улыбнулась неприятной улыбкой, намекавшей, что ей прекрасно известно, за что ей платят. Я предпочел сделать вид, что этого не заметил.

— Вы не могли бы его описать? — попросил я.

— Не джентльмен, если вы знаете, о чем я. Слишком здоровый, — она окинула меня взглядом, — и одет иначе.

— Он что-нибудь говорил? Или, — на меня нашло озарение. Было очевидно, что люди, разыскивающие украденные Хевелем документы, считали, что они в моих руках. Поэтому они побывали у меня на кампусе, поэтому проверяли, где я мог спрятать бумаги за его пределами. Итак: если бы я, обыскав номер, не нашел то, что искал, но не мог отбросить теорию, что нужный мне предмет находится в комнате, что бы я сделал? Я бы дождался, пока спрятавший искомое человек не вернется и не заберет его, — быть может, просил сообщить ему, когда я в следующий раз появлюсь у вас?

И снова я угадал.

— Он выглядел опасным человеком, — заметила хозяйка отеля вместо ответа.

Этот намек я понял.

— Заплачу вдвое больше, если сообщите его координаты.

— Пятьдесят шиллингов, — назвала свою цену миссис Хефер после непродолжительного молчания.

Я полагал, что сумма эта превышает заплаченную Быком не вдвое и не втрое, но безропотно заплатил ее. Взамен хозяйка выдала мне листочек, на котором ее почерком были записаны телефонный номер и адрес человека, вторгнувшегося в мое жилище.

Я мог бы вызвать Эйзенхарта или отдать ему этот листок — и то, и другое было бы рациональным, логичным поступком, — но я этого не сделал. Сложно сказать, чем я руководствовался в своих решениях. Полагаю, я все еще был зол на Виктора. Я не из тех людей, кто легко впускает к себе в душу других; еще меньше я толерирую тех, кто лезет туда без приглашения. Эйзенхарт же был человеком, считавшим, что личное пространство других людей существует исключительно для его развлечения.

Ведомый обидой и своей гордыней, я решил сам отправиться по указанному адресу. Извозчик высадил меня у доходного дома в менее обеспеченном районе (и все же, как ни удивительно, достаточно обеспеченном, чтобы провести телефонный провод в каждую квартиру). Я не стал стучать — что, разумеется, было глупостью, но не большей, чем вся эта авантюра в целом. На мое счастье, в отличие от входных дверей, двери в квартиры в Гетценбурге все еще не укрепляли от воров и выбить фанеру не представляло большой сложности. Мне опять повезло в том, что внутри никого не было.

Бумаги лежали неопрятной кучей на подоконнике, но едва я успел собрать их, как удача покинула меня.

Теперь я мог понять, почему миссис Хефер описала его как опасного человека — и был полностью согласен с ее мнением.

Мой противник был выше меня на голову, а я не из самого низкого десятка. В плечах он был вдвое шире, а, если бы даже он и не обладал столь выдающейся формой, его Инклинация сводила все сравнения на нет. Исход подобного столкновения был предрешен с самого начала, я оказался в ловушке. Окинув происходящее налитыми кровью глазами, он, не теряя времени на вопросы, бросился на меня. Одна рука схватила меня за запястье, я только и успел услышать, как хрустнула кость; бумаги рассыпались по паркету. Другой рукой Бык взялся за мое горло, сдавливая его и приподнимая меня над полом. Я попытался удержаться, вытянувшись на кончиках пальцев, но пол ускользал из-под моих ног. В глазах потемнело от нехватки воздуха, я знал, что еще немного и потеряю сознание — если, конечно, Бык не переломит мой хребет раньше.

Мне подумалось, каким идиотизмом была вся эта затея. А еще я задался вопросом, действительно ли хотел умереть. Впервые после взрыва, стоившего мне выстроенного будущего, я почувствовал, что не хочу покидать этот мир ради мира Духов. И тогда я воспользовался единственным имеющимся у меня оружием. Нет, не пистолетом, здоровой рукой я не смог бы дотянуться до кобуры. Но я мог дотянуться до Быка. Прикосновение вышло легким, даже нежным, проводя пальцами по его щеке, я едва мог почувствовать под перчаткой кожу. А потом мой Дар, сдерживаемый на протяжении всей моей жизни, выплеснулся наружу.