Голоса Памано - [50]

— Да что люди знают… — Сеньора произнесла это с глубочайшим презрением, словно сплевывая сквозь зубы.

— Я его представляла гораздо моложе.

— Здесь он сфотографирован незадолго до смерти.

Хозяйка дома Грават вернулась к дивану без помощи трости. Тина вновь посмотрела на снимок, чтобы запечатлеть в памяти эти черты.

— Ему было пятьдесят лет, или пятьдесят один.

— В каком году это было?

— В тысяча девятьсот пятьдесят третьем, — ни минуты не колеблясь, ответила сеньора.

Валенти Тарга смотрел не на Тину, а вправо, на мертвых, туда, где сейчас стояла Элизенда; он только что с озабоченным лицом повесил трубку и сделал энергичный жест фотографу. Элизенда Вилабру, всего неделю назад ставшая вдовой, одетая в траур, холодная, неприступная, в ожидании застыла перед столом алькальда. Она ждала, пока тот заговорит. Краем глаза посмотрела на настенные часы: девять часов. Когда фотограф закрыл за собой дверь кабинета, оставив их наедине, она в ярости обратила взгляд к алькальду.

— Ну, что случилось? — нарушила она молчание.

— Странный звонок.

— И для этого ты заставил меня сюда прийти?

— Ну поскольку ты не разрешаешь мне приходить к тебе…

— Так что в нем странного? — спросила она, подбородком указывая на телефон.

— Какой-то незнакомец хочет что-то сообщить мне о Туке.

— Тебе? — Тяжелая пауза. — Кто?

— Некий Даудер. Звонила его секретарша.

— Ты его знаешь?

— Нет. Она говорит, что он — настоящий владелец Валь-Негры.

— А почему он не обратился ко мне?

— Он говорит, что располагает информацией, которая…

— Никому не должно быть известно о том, что я хочу купить…

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Кому ты об этом рассказывал? Перед кем бахвалился?

— Никому я ничего не рассказывал! — в возмущении вскочил Валенти.

— Не кричи на меня, — сказала она тихим голосом, — не забывайся.

Валенти Тарга провел ладонью по лицу и удрученно опустился на стул.

— Так кому ты хотел пыль в глаза пустить?

Молчание. Элизенда отвернулась к окну. Серое небо ноября. Еще один холодный день с гололедом на дорогах. Сеньор дон Валенти Тарга, палач Торены, открыл рот и вновь закрыл его. Поскольку он так ничего и не произнес, она, продолжая вглядываться в свинцовое небо, сказала кто тебе позволил вмешиваться в мои дела.

— Дело в том, что я…

— Нет-нет… — еле слышно прервала она его, — я тебя спрашиваю, кто тебе позволил.

— Никто. — Валенти склонил голову, признавая свое поражение.

— Отлично. А теперь я тебе кое-что объясню.

Она пристально посмотрела на него. Алькальд съежился на стуле, как провинившийся ученик в классе сеньориты Руфат. Элизенда заговорила медленно и размеренно, словно обращаясь к маленькому ребенку:

— Лыжная станция — это долгосрочное вложение капитала, и если выйдет неудачно, значит не повезло. Что меня по-настоящему интересует, так это продать Туку шведам. Если это сработает, то я стану такой богатой, что…

— Но мне это все известно.

— Смотри на мои губы, когда я говорю, — сухо сказала она. — Чтобы продать гору, сначала я должна купить ее по частям и по низкой цене. Ты мне в этом поможешь, а я тебе щедро заплачу. Договорились?

— Да, сеньорита Руфат.

— Но если пойдут слухи, то о низкой цене можно забыть. — И ласковым тоном: — Ну а теперь скажи мне, с кем ты об этом говорил, или я тебя накажу и не пущу на перемену.

— Ну, может быть, я что-то и сказал… ну, не знаю, правительственному уполномоченному…

— Да ты полный дурак, ты и твои чертовы дружки фалангисты.

— Не оскорбляй меня.

— Я буду делать все, что мне заблагорассудится. — Она указала на стоявший на столе аппарат. — Кроме того, о таких вещах нельзя говорить по телефону.

— Почему?

— Потому что телефонистка может подслушивать.

— Но Синтета очень…

— Она сплетница, как, впрочем, и все вокруг.

Элизенда вновь устремила взгляд в окно, раздумывая над чем-то. Потом посмотрела на Таргу:

— Ну хорошо. Поезжай на встречу с этим Даудером и разубеди его в моих намерениях купить Туку. И чтобы он ясно понял, что не ты принимаешь решения. И еще напомни этому своему уполномоченному, что он еще не прошел освидетельствования, и если он не хочет, чтобы гражданскому губернатору было доложено…

Расстроенный Валенти встал, надел пальто и шляпу и открыл дверь кабинета.

— Как же тебя раздражает, когда я денежки зарабатываю.

— Ради бога, Валенти! — Теперь она возмутилась по-настоящему: да этот человек действительно дурак. — Да зарабатывай ты сколько хочешь, — она сказала это намеренно поучительным тоном, — но никогда не болтай ни обо мне, ни о моих делах со своими дружками. Никогда. — И прежде, чем Валенти исчез за дверью, Элизенда тихо добавила, глядя в окно: — И будь осторожен, — возможно, этот Даудер всего лишь посредник.

Валенти вернулся в кабинет и прикрыл за собой дверь. Раздраженно:

— Я буду делать то, что сочту нужным.

— Вот уж нет, если речь идет о моих деньгах. Ты скажешь ему, что у меня нет ни малейшего интереса что-либо покупать. Именно этими словами. И пусть засунет свою гору куда подальше.

— Но тогда все затянется.

— Да. По твоей вине. Потому что тебе нравится строить из себя важного человека. Вот и останешься без комиссионных.

Валенти вышел, с силой хлопнув дверью своего кабинета.