Голос зверя. Дикая история хеви-метала - [17]
Эта контркультура превратилась в движение хиппи – субкультуру, которая полагала свободную любовь и мир решением всех проблем. Увеличивающие эмпатию эффекты ЛСД и галлюциногенных грибов подталкивали людей к поиску любви. Но у ЛСД есть обратная сторона – плохой приход. Ужасающий параноидальный кошмар – бесконтрольный приход, который невозможно остановить. Кислотные приходы длятся до восьми часов, а «плохие приходы» могут длиться неделями, поскольку кислота не дает вам возможности отслеживать время. Плохой кислотный приход может навсегда истощить. Жизнь Black Sabbath в депрессивном промышленном городке Астон была плохим кислотным приходом в движение хиппи.
Гизер, Тони и Билл были фанатами блюза. Как и многие выдающиеся музыканты 1960-х годов, они копались в поисках редкого винила в закоулках звукозаписывающих магазинов и мечтали однажды сделать его в своей собственной группе. Каждый из них играл на разных инструментах, Тони даже присоединялся к Jethro Tull для короткого появления на телевидении.
Определяющим художественным влиянием в конце шестидесятых была психоделия. Это породило «Лето любви» 1967-го, когда в Сан-Франциско, в квартале Хейт-Эшбери, а потом и в других городах собрались кучи хиппи, чтобы по-своему отпраздновать любовь и свободу; породило также шедевр The Beatles – «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band».
Все это было вызвано экспериментами с галлюциногенными препаратами, и в первую очередь с искусственно синтезированным ЛСД, вызывающим не только галлюцинации, но и снижение активности той доли мозга, которая «в первую очередь отвечает за наше эго или чувство собственного достоинства». Об этом пишет Дэниел Миллер в Washington Post: «Когда личность выходит из строя, границы между собой и миром, субъектом и объектом растворяются». Эффект? Мистические переживания, галлюцинации, ощущение расширения кругозора и повышенной эмпатии. По сути, мир и любовь.
В конце шестидесятых у ЛСД было много сторонников, и, можно предположить, каждый музыкант экспериментировал с препаратом. Движение хиппи объединило эти фармацевтические прозрения с восточным мистицизмом, чтобы создать позитивную, оптимистичную, ориентированную на молодежь контркультуру. Затем музыканты вернулись к этому, создав музыку, которая отражала их психоделический опыт и культуру вокруг них. Все это казалось удивительно позитивным.
Но у психоделии есть темная сторона. Оптимизм «цветов», лежавший на поверхности в конце шестидесятых, скрывал темную изнанку: Вьетнам, бедность, гражданское неповиновение и государственное насилие. А следовательно, вполне реальная угроза ядерной войны на полное уничтожение.
Большинству людей, живущих в Астоне, «Лето любви» казалось развлечением. У ЛСД тоже есть две стороны, и «плохие приходы» были частью сделки. Black Sabbath стали выражением неудачного прихода. Оборотная сторона. С самого начала они создавали музыку как аутсайдерское искусство.
Никогда не будучи достаточно уверенными в себе, чтобы быть явно политическими (или даже явно сатанинстскими), они тем не менее набрасывали идеи, которые отчаянно нуждались в выражении. Они были магнитом для провалившейся мечты. Когда шестидесятые перешли в семидесятые, когда вечеринка закончилась, а земля была усеяна сдувшимися воздушными шарами и использованными презервативами, Black Sabbath стали звуком похмелья шестидесятых. То, что происходило в шестидесятые, уже не было круто. Было темно, удручающе, а иногда даже пугающе.
Оззи и Тони вместе учились в школе, старший издевался над младшим Оззи – динамика власти, которая сохранялась на протяжении всей их рабочей жизни. В подростковом возрасте все они играли в группах. Оззи пробился к своей первой певческой роли в группе под названием Approach и предпринял необычный шаг, купив собственный усилитель. Владение таким редким и ценным предметом оказалось особенно полезным, когда он, желая уйти из Approach, поместил в витрине магазина объявление о поиске новой группы. Волшебные слова «Есть свой усилитель» привлекли внимание Гизера – тот как раз искал нового вокалиста для своей эклектичной группы The Rare Breed. Они играли каверы на соул и рок-н-роллы и старались выглядеть как можно более причудливыми.
Тони Айомми играл в нескольких местных группах. В семнадцать он собирался уехать из Астона – сделать свой первый шаг как полноценный музыкант. Устроился в группу The Birds & the Bees, которая была приглашена в тур по Западной Германии. И в тот день, когда он уезжал «чтобы стать профессионалом… в старом значении этой фразы „стать профессионалом“», мать уговорила его выйти на работу, чтобы завершить дела, а он работал сварщиком на заводе по производству листового метала. Так уж вышло, что ему пришлось использовать станок, которым он никогда не пользовался, для резки листового метала. Оператор отсутствовал, и Тони не прошел инструктаж. Еврофашисты, что навязывают нам смехотворные законы по охране здоровья и безопасности, еще не существовали (политкорректность сошла с ума)
