Голос тонкой тишины - [11]

- Рим, 1600 год, 17 февраля, - загремел голос Баркаяла. - Площадь Цветов и угасающий факел из вольнодумца Джордано...

- "Мне говорят, что своими утверждениями я хочу перевернуть мир вверх дном. Но разве было бы плохо перевернуть перевернутый мир?" - загробным голосом процитировал кот. - Наивный! - И закричал в нишу: - Бруно, миры тебе не оладьи, чтобы ты их переворачивал!..

Я развернулась и как следует дернула кота за усы. Он взвыл, на четвереньках отбежал метров на пятнадцать.

Служитель закрыл нишу .

По тесной винтовой лестнице мы спускались вниз. На этажах сновали грифоны, сирены, привиденья и упыри. Раз мелькнули головы Змея Горыныча. Визжали еще какие-то твари. Скрежетали, выли и причитали о чем-то по-своему, царапали камни и кусали прутья клеток. Ацтекская богиня самоубийц Иштаб скалила зубы, вытягивая в отвратной улыбке синее лицо. На нем гипсовой маской застыл ужас. Халдейский демон Уруку глядел с плотским вожделением на бесцветную нимфу, невесть как попавшую в это сборище и испуганно жавшуюся в углу.

В руке у меня сама собой оказалась пятирублевая монета, и я со всей силы швырнула ее. Нимфа ловко поймала талисман и тотчас исчезла.

- Я бы не одобрил ваш поступок, госпожа, - смиренно заметил кот.

Мы шли по каменным ступеням, стертым бесчисленными ступнями, и у меня было чувство, будто я спускаюсь в ад.

- Собственно, так оно и есть, синьорина. - Я уже привыкла, что мне нет необходимости высказывать свои мысли, чтобы получать ответы. - Но ничего не бойтесь. Видите ли, место, куда мы идем, для всякого свое. Безутешный эллин оказывается в бесплотном царстве Аида, фанатик средневековья - в пыточных застенках святой инквизиции, ну а ваш современник частенько попадает... Вот уж этого я хотел бы меньше всего. Платон соединился со своей идеей человека, Савонарола направился прямиком на Страшный суд, а Сартр - в одну комнату с другими. Люди отлично справляются с тем, чтобы еще при жизни устроить себе филиал ада в одной отдельно взятой душе... Просветленным с Альдебарана, на ваш земной взгляд, придется легче всего: сиди себе на стуле и жги спички, чиркая их о коробок - одну за другой, и так без конца... Каждому свое, синьорина, каждому свое... Ада хватит на всех.

- Однако спички изобрели совсем недавно, - неуверенно возразила я.

- Это не значит, что до того они не существовали, - откашлялся служитель, немного смущенный. - Изобрести можно только то, чему предусмотрено быть.

- Что это за книга? - спросила я, завидев огромный фолиант, прикованный цепями к стене, в специальной нише на лестнице.

- Никто не знает, - вздохнул гном. - Каждый видит свое.

- А что видишь в ней ты, Баркаял? - обернулась я к моему спутнику.

- Пустоту, - и он склонился в поклоне.

- Я тоже могу ее увидеть? - Я подошла к инкунабуле. - На каком языке написана эта книга?

- Разумеется, на том единственном, который существует, - позволил себе улыбнуться гном.

По хрустальной обложке, как по ледяным узорам на морозном стекле, было начертано: КНИГА СКРЫТЫХ РАВНОВЕСИЙ.

- Что это значит? - спросила я.

- Переверните страницу, - посоветовал гном.

- Но вы должны помочь, - потребовала я. - Вы же видите, какой тяжелый переплет.

- Сама-сама-сама... - довольно нагло, голосом пышноусого киноактера ответил мне экскурсовод.

Пришлось самой, и это оказалось не труднее, чем листатьобычную книжку. На первой странице, под изображением моего собственного мертвенно-бледного лица с закрытыми глазами стояло мое же имя. Правда, звучало оно иначе.

- Что это? Значит ли это, что сейчас эта книга как бы написана мной?

- Только вы сами можете разрешить этот вопрос, синьорина, - было ответом.

Название показалось мне слишком высокопарным. Я бы никогда не стала называть книгу подобным образом, я же не сивилла какая-нибудь.

Я раскрыла книгу наугад:

"Я раскрыла книгу наугад: "Я раскрыла книгу наугад: "Я раскрыла книгу наугад..."

Поспешно захлопнув книгу, успела только увидеть, что фраза, с которой я до последнего мгновения не спускала глаз, изменилась. Теперь, готова поклясться, она начиналась так: "Поспешно захлопнув..."

- Все тексты, материализованные в той или иной форме повсюду во Вселенной, есть лишь отражения этой книги, соответствующие ее содержанию. В большей или меньшей степени, - продолжал служитель.

- Выходит, всякая книга, по большому счету, об одном и том же? уточняла я, чрезвычайно заинтересованная. - А например, Интернет ?..

- Частный случай, синьорина, - покивал гном. - Если бы вы только видели, какие странные формы принимает эта книга на окраинах мира...

- Значит, и папирус, и просто наскальная надпись, и глиняные дощечки, и бегущая строка в метро...

- И нехорошее слово на заборе, - подтвердил гном.

- Кто же был первым автором? - не могла я угомониться.

- Всевышний, - поднял брови гном. - В проекте была какая-то тема... Кажется, любовь.

Я спрашивала себя, что заставило меня представить книгу хрустальной, наподобие царевнина гроба.

Мы шли около часа, как мне казалось, и начали подкашиваться ноги, а конца крутой и узкой лестнице все не было видно. Я уже перестала понимать, спускаемся мы или поднимаемся.