Голос сердца - [17]

Второй удар Бахтияр нанес Дикарю в плечо. Затрещала грубошерстная рубаха, снова брызнула кровь. Рана была бы глубокой, если бы не плотная ткань. Но и теперь Дикарю казалось, что кровь заливает все его тело, он совсем потерял голову от боли и злости. Стиснув зубы и прищурившись, он применил очень хитрый прием. Бахтияр отбил несколько ударов, но вдруг его правая рука оказалась в левой руке Дикаря. Он быстро схватил свободной рукой правую руку Дикаря. Каждый пытался освободить свою правую руку, глаза противников налились кровью, дыхание стало прерывистым и тяжелым. Вцепившись друг в друга, они упали на землю. Через минуту Бахтияр был на спине у Дикаря. С диким воплем радости он высоко занес нож. Сверкнул острый клинок с белой рукояткой, но прежде чем он вонзился в спину Дикаря, Бахтияр вдруг оказался внизу, а Дикарь сжимал ему шею коленями. Он быстро опустил свой нож на спину Бахтияра и нанес ему неглубокую рану. Брызнула кровь. Дикарь вскочил на ноги и поднял нож Бахтияра, который лежал недалеко от хозяина.

Бахтияр встал, пытаясь нащупать рану. Руки его были в крови, но рана не была глубока, задета была только кожа. Тот, кто искусно владеет ножом, не убивает противника, а лишь слегка ранит его. Дикарь бросил Бахтияру его нож. Тот поймал нож левой рукой, сложил его и опустил в карман.

— Девушка твоя, — удрученно произнес он, не поднимая головы.

— Как это его? — рассердился Махадев.

— Махадев, он выиграл, девушка его, — повторил Бахтияр.

— Я не отдам ее! — еще крепче сжимая руку Тарны, ответил тот.

Бахтияр подошел к Махадеву и, показывая ему окровавленные руки, сказал:

— Посмотри. — Потом он повернулся к нему спиной и показал рану: — Видишь, я проиграл. Он ранил меня в спину. Девушка принадлежит ему.

— Я не отдам ее! — злобно ответил Махадев.

— Если ты не отдаешь, ее, то… то… — Бахтияр снова вытащил свой нож, — то мы оба сделаем из тебя рубленое мясо. Проигрыш есть проигрыш, победа — победа. Ты что, не понимаешь этого?

Дикарь подошел и встал рядом с Бахтияром. В руках обоих поблескивали ножи.

Махадев сначала со злостью наблюдал за ними, а потом вдруг отпустил руку девушки, смущенно улыбнулся и сказал:

— Ну что ж, горец, ты выиграл. Идите садитесь в кузов.

В кабине долго молчали, потом Бахтияр запел:

Дикая кошка забралась к нам в кузов,

Сама беленькая, а лапки — черные,

Черные, черные

У нашей кошечки.

А в кузове девушка, плача, перевязывала раны Дикаря. Слезы ее падали на его руку, и ему казалось, что они обращаются в бальзам, исцеляющий его раны. Бахтияр затянул еще выше:

Скажи, кто он тебе?

Кто тебе этот человек?

Моя дикая кошечка,

О, моя кошечка!

Тарна прижалась головой к раненой руке Дикаря. Голос Бахтияра словно прорезал горы, леса:

О, моя кошечка,

У нас есть бутылочка,

Мы разопьем ее.

Да, моя кошечка?

Тарна, всхлипывая, сказала:

— Раджу, Раджу!

Он притянул ее к себе, прижал к груди и стал целовать лицо, залитое слезами, губы, щеки уши, изгиб шеи. Тело ее дрожало от сдерживаемых рыданий и необыкновенного чувства, захватившего ее.

Машина долго шла без остановок. Голос Бахтияра потонул в лесной темноте.

В Амритсаре они сдали шерсть на фабрику, а в машину погрузили шерстяные ткани для доставки в Дели.

Бахтияр и Махадев прониклись симпатией и сочувствием к горцам. Если было бы можно, они довезли бы этих глупцов до Бомбея, но им было приказано из Дели отправляться в Агру, а потом обратно на север. Поэтому они могли довезти их только до Агры. Махадев высадил их у вокзала.

— На машинах вы никогда до Бомбея не доедете. Отсюда поезд идет прямо до Бомбея. Незаметно проберитесь на вокзал и садитесь в поезд, лучше в ночной. Обычно ночью никто не проверяет билеты.

Тарна и Раджу горячо поблагодарили обоих.

— Пойдем, Махадев, нам пора, — сказал Бахтияр.

Но Махадев почесал затылок, потом отросшую бороду и, наконец, опустив голову, достал из кармана пять рупий и протянул их Тарне.

— Пригодится в дороге.

— Зачем? — удивился Раджу.

— Без билета как-нибудь еще можно доехать, а без еды нет.

У Тарны глаза повлажнели, но прежде чем она успела что-нибудь сказать, Махадев с Бахтияром сели в машину. Через несколько минут они скрылись из виду.

— Возьми, спрячь, — сказала Тарна, передавая деньги Раджу.

— Нет, пусть будут у тебя, — немного сердито ответил тот.

Но его сердитый тон даже обрадовал Тарну. Она улыбнулась и спрятала деньги.

— Пойдем, — сказала она.

— Поезд пришел? — удивленно спросил он.

— Нет, поезд придет ночью. Я тебе что-то покажу.

— О, не говори — покажу, лучше скажи — покормлю. Я очень голоден.

— Тебе все время хочется есть! — И, притворно рассердившись, Тарна топнула ножкой. — А что бы ты делал, если бы Махадев не дал нам денег?

— Ходил бы голодный, — наивно ответил Раджу. — Но теперь ведь деньги есть, почему же я должен голодать?

Тарна засмеялась:

— Ты становишься хитрым. Ну, пойдем поедим, а потом я тебе что-то покажу.

Перекусив, они долго блуждали по улицам и переулкам города, расспрашивая дорогу. Когда они вышли за пределы города, Раджу облегченно вздохнул. Он в первый раз был в городе, так как ему не удалось осмотреть ни Патханкот, ни Амритсар, ни Дели, но Агра ему не понравилась.