Голос разума. Философия объективизма. Эссе - [44]

Я приведу отрывок из книги «Для нового интеллектуала»: «Профессиональный бизнесмен и профессиональный интеллектуал вместе пришли в этот мир, как братья, рожденные индустриальной революцией. Они – сыны капитализма, и если они погибнут, то вместе. Трагическая ирония состоит в том, что они разрушают друг друга и большая часть вины лежит на интеллектуале».

Тем из вас, кто все еще является либералом в первоначальном смысле этого слова и кто, возможно, ушел от всего, кроме верности разуму, пришло время проверить свои предпосылки. И тогда вы увидите, что однажды идеальное общество было на расстоянии вытянутой руки от человечества. Интеллектуалы разрушили это общество и затем совершили самоубийство, но будущее принадлежит новому типу интеллектуала, новому радикалу – борцу за капитализм.

11 Утрата ценностей нашей культуры Айн Рэнд

Лекция прочитана на Форуме Форд-холла 10 апреля 1966 г. и опубликована в журнале The Objectivist в апреле этого же года.

В 1951–1954 гг. группа ученых из Университета Макгилла провела серию экспериментов, вызвавших большое внимание и приведших ко множеству дальнейших исследований. Эти эксперименты стали известны под общим названием «сенсорная депривация».

Они состояли из наблюдений за поведением человека в условиях изоляции, заметно ухудшающей зрение, слух и осязание. Испытуемый помещался в небольшую, слабо пропускающую звук комнату, на него надевали толстые перчатки, картонные наручники и очки, дающие лишь рассеянный свет, затем он ложился на кровать и два-три дня практически не двигался.

Результаты экспериментов оказались индивидуализированными, хотя прослеживались и общие реакции: испытуемым было сложно или вообще невозможно сконцентрироваться и сохранять ясность мышления; они теряли чувство времени и пространства, ощущали себя оторванными от реальности и неспособными различать сон и бодрствование; многие испытывали галлюцинации. Эти эффекты исчезали вскоре после окончания эксперимента.

Проводившие описываемые исследования ученые подчеркивают, что пока нельзя сделать теоретически обоснованных выводов ни из этих, ни из схожих экспериментов, поскольку они включают огромное количество переменных и не учитывают различие между психологическими характеристиками испытуемых, дающими значительный разброс между реакциями. Однако все эксперименты показывают, что сознание человека требует постоянной активности, постоянного потока разных раздражителей и что монотонность или недостаточная стимуляция вредят его эффективности.

Когда человек концентрируется на интеллектуальной задаче, он иногда игнорирует и блокирует данные своих органов чувств, однако они остаются его контактом с реальностью, который не статичен и поддерживается постоянным активным процессом, и, когда этот процесс искусственно замедляется до недостаточного уровня, его разум теряет обороты.

Сознание человека – его наименее изученная и самая пострадавшая жизненно важная сфера. Большинство людей думает, что сознание как таковое – это некая неопределенная способность, не имеющая природы, особой идентичности, потребностей и правил применения. Простейший пример подобной уверенности – желание людей лгать или мошенничать, подделывать реальность, исходя из предпосылок «Я один, кто об этом узнает» или «Это только в моей голове», совершенно не беспокоясь о негативном воздействии на свой разум, о возникновении в нем сложных, неуловимых, разрушительных отклонений, о его сильнейших повреждениях.

Потеря контроля над собственным сознанием – самый страшный опыт в жизни человека: сознание, сомневающееся в своей эффективности, – невероятно тяжелое состояние. И все же люди оскорбляют, извращают и морят свое сознание голодом так, как никогда бы не сделали по отношению к своим волосам, ногтям или желудку. Они знают, что эти органы обладают особой природой и требованиями и что для их сохранения необходимо расчесывать волосы, постригать ногти и не глотать крысиный яд. Но разум? Да ладно, он ни в чем не нуждается и проглотит что угодно. По крайней мере такова позиция большинства. И они продолжают так думать, пока в агонии корчатся в кресле у психолога, уверяя, что их разум пребывает в состоянии хронического ужаса по непонятной причине.

Ценность упомянутых экспериментов состоит в привлечении внимания к тому, что не хотят признавать ни обычные люди, ни психологи: сознание человека обладает особой природой и особыми когнитивными потребностями, оно не вечно и не может, как пластилин, принимать любую форму личных уловок или общественных «условий».

Если сенсорная депривация несет такие серьезные последствия, то что будет после «концептуальной депривации»? Этот вопрос остается нетронутым психологами, поскольку большинство современных психологов не признают высокую значимость концептуального уровня деятельности человеческого сознания и того факта, что мышление – познавательный процесс, характерный для человека как такового. Разрушительные последствия «концептуальной депривации» можно наблюдать повсеместно. Необходимо различать два взаимосвязанных аспекта этой проблемы: первичная причина – индивидуальна, вторичная – социальна.