Голос Незримого. Том 1 - [4]

Январь 1908

ОСЕНЬ

1. ПТИЦЕЛЕТ

В лазури спешный птицелет,

В лесах – соборованье золотом.

Мой дух земной страшится – ждет

Под вскинутым осенним молотом.

Печалясь, вянут тополя,

Но птицам облачность раздвинута!

Больная нищая земля

Для гнезд лазоревых покинута…

Над головой шуршанье крыл —

Летят и ловкие и валкие…

– А ты, мой разум, много ль сил —

В тебе, чтоб сторгнуть страхи жалкие?

Ужель тебя своей судьбой

Скитальцы воздуха не радуют?.. —

Птенец жемчужно-голубой

К моим ногам внезапно падает.

Застыл агатовый глазок

В тоске мертвеющей усталости,

А птичий рой далек, высок

Над ним пронесся чуждый жалости.

Застыть и мне средь нив-пустынь?

Иль гласом осени приказано,

Дерзнуть – взлететь в Святую Синь,

С которой древле сердце связано?!

Увы! Мой дух страшится, ждет…

Как жажду, жажду детской веры я!

Над головой эфиромет

Вздымают крылья желто-серые.

15 августа 1907

2. ПЛАЧ ПО ЗЕМЛЕ

О, земля моя осенняя,

Чуть живая, беспобедная,

Пред тобой клоню колени я,

Лобызаю тело бедное…

Ты лежишь, изнеможенная

Неизбывной постарелостью,

На бесплодье обреченная

Ледяной оцепенелостью.

– Где же мощь твоя зеленая? —

– Истощилась, пала, сгинула… —

– Где же жизнь твоя влюбленная? —

– Отлетела ввысь – покинула… —

Как не стало в ширях колоса,

В зорях – славящего пения,

В деревах – златого волоса,

Я, дитя твое, в сомнении:

По тебе, земля любимая,

Плач слагаю на свирели я,

Но, двоением боримая,

Жажду Вышнего Веселия.

Ты рождением измучена,

Вся исколота, просверлена…

А лазурь! И между туч она —

Бирюза… И тюль… И перл она…

Мать, простишь ли дочь неверную?

Распростертая в молчании,

Отдаю с мольбой безмерною

Я тебе свое лобзание.

18 августа 1907

3. ОСЕННЕЕ ЭХО

Желтым садом с тусклым взглядом

Средь холодных клумб блуждаю.

Что здесь было – не забыла.

Вспоминаю. Вспоминаю…

………………………….

Знойный вечер. Алый глетчер

Грезит в талях горизонта.

С криком сердца скрипну дверцей,

Голубея диском зонта.

Шаг пугливый торопливо

Крадет нежная аллейка.

Сзади – розы, скабиозы

Влажным ртом целует лейка.

Пав на землю, ухом внемлю

Под душистым кровом сена —

В час условный, в час любовный

Что-то ждет – восторг, измена?

Заунывно и наивно

Плачут песни дальней звуки.

Близкий топот… Близкий шепот…

В дружных ласках бьются руки…

Вместе. Рядом. Взгляд со взглядом.

От лобзаний стонут груди.

Где-то небо, волны хлеба,

Где-то громко спорят люди…

Пышным садом с пьяным взглядом

Утомленно проплываю…

…………………….

То бывало – и не стало.

Забываю. Забываю.

Октябрь 1906

4

Холодно… Кутаюсь в белый пуховый платок…

В мрачном саду скорбно никнет беседка нагая,

Пурпурный плющ ее бросил одну, увядая.

Зябнет. Тоскует. Шлет красному другу упрек.

Холодно… Кутаюсь в белый пуховый платок…

Печь веселится, искрит пересветом обои.

В мрачном саду умирают покорно левкои.

Грустный паук вьет последний, лучистый моток.

Холодно… Кутаюсь в белый пуховый платок…

Нет его… Нет. Согревал, но огня не дождался.

Красным устал быть… Ушел… Побледнев, оторвался.

Сердце тоскует. Шлет дальнему другу упрек…

Холодно… Кутаюсь в белый пуховый платок…

Сентябрь 1906

5. ЗОЛОТОЙ СБОР

1

Близко пора золотая

Сладостно-тяжкого сбора.

Ярким плодом зацветая,

Тучатся гряды простора.

Ядра кочнов зеленеют

В свекольной пурпурной крови,

Репы янтарные преют,

Грунт проалили моркови.

Дальше… Подсолнухи – звезды!

Золото, золото – дыни!

Маков чреватые гнезда

Полем уходят до сини.

Выше… Медовые тучи

Тминных и хмелевых гроздей,

Яблок прозрачный, пахучий,

Сени калиновой гвозди…

Пламенных красок потоки,

Долгие, синие тени,

Горько-сладимые соки,

Запах веселий и тлений, —

Ты это, осень хмельная,

Дольних возвестница сборов!..

Дуба плоды пожирая,

Чу, уже хрюкает боров!

Встало счастливое время.

Други, скорее к корзинам!

Вешнее малое семя

Ныне воздаст за труды нам!

3 февраля 1908

2

Буйные и злые, мы, как печенеги,

Пажитей осенних расхищали скопы —

Золотом пшеничным вьючили телеги,

В зеленях священных проминали тропы.

Мы на яровые трепетные травы

С меткими цепами дерзостно восстали.

В жажде разрушенья, правы и неправы,

Отдались безумью дольних вакханалий.

С грохотом триумфа возвращались в села

Полные добычи наши колесницы,

А в садах под ношей сладостно-тяжелой

Гнулись, улыбаясь, дети и девицы.

Я с ордой разгульной из глубин богатства

Емкою пригоршней черпала без меры.

Встала – ужаснулась делу святотатства,

Удалилась плача в буерак – пещеры…

Но земля терпела, но земля ютила

Хищников веселых шумные работы,

Неизбывным чревом нежно потаила

Их грядущим летам новые щедроты.

Стыд моей печали, гордой и немудрой,

Разве жатва – севу вешнему помеха?

Разве не обилен Свет, дарящий утро?

Разве плач мой чище и нужнее смеха?

5 февраля 1908

6. ГАРМОНИЯ

Настала ночь такая лунная,

Такая гордая,

Хрустальная.

Гляжу в нее бесстрашно-юная,

Любовно-твердая,

Печальная.

Охвачена зеленым холодом,

Сажусь под ветлами

На камень я.

Душа алкает вечным голодом,

Горями светлыми —

Ждет знаменья.

Вниз гляну – розы невозвратные:

Их осень верная

Не минула.

Вверх – тают земли златоскатные:

Их Длань Безмерная

Воскинула.

И Вечностью Веков объемлемы,

От нас отъятые —

Покоятся…

Но снова должно быть им землями!

Огнем объятые —

Откроются.

Благословлю той ночи бдение —

Им слово чаянья

Мне сказано:

– У неба нет с землей деления. —

И сеть отчаянья

Развязана.

25 августа 1907

7. ОСЕНЬ

В врата золотые