Голос Незримого. Том 1 - [23]

В люльке задремлет дитя.

ТОРГОВЦЫ

Летом, под праздник, торговцы со спешкою

В села большие трусят.

Пыль поднимают скрипучей тележкою,

Шавок на улице злят.

Быстро раскинут лавчонки с палатками,

Вынут коробья, лотки —

И продают леденцы с мармеладками,

Гребни, книжонки, платки.

Все они – бойкие, все – плутоватые,

С шуткой торгуют, с божбой.

Возле обветренных шей – розоватые

Шарфы с каймой голубой.

Женщины, те – пожилые, речистые.

Ссорятся – слышно кругом!

На головах – полушалки цветистые,

С клеткой, с разводом, с глазком.

Утром, под звоны крича колокольные,

Тянут они пятаки.

Вечером, выбрав дороги окольные,

В тайные едут шинки.

Вместе с китайцами, вместе с татарами,

В пыльной дали пропадут…

Девки расстанутся с платьями старыми,

Шавки в собашник уйдут.

КУСТАРИ

Зимней порой, над станками и станами

Гнутся, трудясь, кустари.

Шорхом пугают сверчков с тараканами,

Застят полоску зари.

Мирно садятся они под окошками,

Точат, малюют, лощат —

И сине-алыми чашками, плошками

Пол уставляют подряд.

Дети они и художники истые:

Грезят меж чурок и щеп! —

Серые очи и кудри златистые,

Словно невыжатый хлеб.

Сестры их – к Богу радивые, грустные,

Белы, приятны лицом.

Их кружева и прошивки – искусные:

Змейкой, решеткой, зубцом.

С раннего утра они за работою

Все, напевая, корпят.

К ночи, борясь с неотвязной дремотою,

Книжки читают, не спят.

Вот соберутся с своими издельями

В ближний богатый посад…

В избах повиснут лучи ожерельями,

В печках сверчки закричат.

БАТРАКИ

С первою птахой бредут по имениям

С дальних сторон батраки.

Кочетов дразнят нестройным галдением,

Тонкие топчут ростки.

Долго толкуют они с управляющим,

Чешут в затылках своих —

И подымают под солнцем пылающим

Новь средь пустынь полевых.

Рослые, русые, с голоду рьяные,

Рвут они с корнями куст

И под сермяжины темные, драные

Прячут от ужина кус.

Жены у них зачастую – тяжелые,

А на работе сильны.

В клетчатых плахтах их бедра дебелые,

Косы в повой убраны.

С сеялкой, с веялкой, в хлеве и в коннике

Бьются они день-деньской,

А на закате под визги гармоники

Пляшут, толпясь у людской.

В глушь с паспортами своими помятыми

Сызнова сгинут потом…

Двор зарябит золотыми цыплятами,

Рига прожолкнет зерном.

ГУРТОВЩИКИ

С первою травкой степями зелеными

Движутся гуртовщики.

Путь отмечают кострами спаленными,

Хлещут кнутами цветки.

Белых волов меж баранами белыми

Гонят они пред собой —

Кормят и холят неделями целыми

И продают на убой.

Нравом ленивые, взором лукавые,

Все они в гурте дружны.

В грешниках – кудри седые, чернявые,

А на плечах – зипуны.

Девки их бойкие, с длинными косами,

Иволог голос звончей!

Дома – глядят за свиньями поросыми,

Серых гоняют гусей.

В полдень они, оводами облеплены,

Спят под курганом седым,

В полночь сидят у разложенной теплины,

Тихо толкуя сквозь дым.

Вовремя мясом, живьем и овчинкою

Прасолам сбудут весь скот…

Путь огласится унылой волынкою,

Сзади – подсолнух взойдет.

КОСЦЫ

С жаркой погодой артелью шумливою

Ходят по мызам косцы.

Тешат работниц насмешкой шутливою,

Гладят коровам крестцы.

Если наймутся, копаются с косами,

Точат, о камень их бьют —

И над кошнинами голуборосыми

Машут рукой да поют.

Сильные станом, ухваткой удалые,

Всё они могут – гурьбой!

К спинам прилипли рубахи линялые,

Взгляды сверкают гульбой.

Бабы у них озорные, веселые:

Каждому скажут словцо.

Смуглы их шеи, у ворота голые,

Груди ж белы, как яйцо.

Траву медовую, желто-лиловую

Валят они поутру,

В копнах с бутылкою красноголовою

Лихо кутят ввечеру.

Вот зашагают – далече – за ледником

К мызам другим, на восток…

Вытрут работницы слезы передником,

Встанет лазоревый стог.

ДЕРЕВЕНСКАЯ ЛЮБОВЬ

Михаилу С.

ДЕРЕВЕНСКАЯ ЛЮБОВЬ

1

В синий день, лучистый, теплый, вешний

Приглянулися они друг дружке.

Снежно вяли вишни и черешни,

Нежно ныли славки и кукушки.

Он – веселый, темноглазый, рослый.

Кудри черные картуз не сгладит!

Коль рыбачить – ночью тащит весла,

Коль пахать – сошник с рассвета ладит.

А она – бела, золотокоса,

Икры полные не скроет юбка!

Коли прясть – как совка, смотрит косо,

Коли петь – воркует, как голубка.

В этот день по заливному долу

Он, отсеяв, шел и пел уныло,

А она корову с новотелу

Там же лишь усердно отдоила.

Встретясь, поклонилися несмело,

Разойдясь же, долго вслед глядели:

У нее лицо вдруг поалело,

У него вдруг очи потемнели.

А потом она забыла крынки,

Он забыл и бороны и сохи.

Не едят – глотают по крупинке,

И не спят – удерживают вздохи.

И кругом – на иве, на осине

Грезили влюбленные пичужки…

В вешний день – лучистый, теплый, синий

Приглянулися они друг дружке.

2

В красный день, горячий – летний – длинный

Полюбилися они друг дружке.

Спели куманика и малина,

Тонко пели комары и мушки.

Он – могучий, загорелый, потный,

Засучив порты поверх колена,

Вывозил дорогою болотной

Серебристое сухое сено.

А она – стомленная, босая,

Низко сдвинув на глаза платочек,

Собирала, в бурачок бросая,

Огненные ягоды меж кочек.

Отговариваясь усталью и спешкой,

Подвезти она вдруг попросила.

С ласковой и грозною усмешкой

Он кивнул и нá воз поднял с силой.

Там шутя, застенчиво и грубо,

Сразу обнял в пышной, душной груде.

Целовал малиновые губы,

Трогал круглые девичьи груди.

А потом они встречались часто

За дремливой, золотистой рожью,

Обнимаясь до луны глазастой

С пылким шепотом, с стыдливой дрожью.