Голос Немого - [32]

Как большинство мужчин, я обычно терялся при виде женских слез, испытывал глухое бессильное раздражение. Чаще всего причины их казались нелепыми, непонятными, и было совершенно неясно, что с ними нужно делать.

Да, пожалуй, в моей жизни до сих пор и не попадалось женщин, чьи слезы действительно имели какое-то значение. Любовницы, чьей самой большой трагедией являлся сломанный ноготь или наигранная ревность? Проще всего в таких случаях было молча отвернуться и уйти, и проблема решалась сама собой. Не только в этот момент, но и на будущее: прекрасно видя мое недовольство, в следующий раз они себе подобного уже не позволяли.

Конечно, была еще мать, которую я, в отличие от братьев, помнил хорошо: мне исполнилось шестнадцать, когда она умерла. Но королева никогда не позволяла себе плакать, тем более при детях, и это только дополнительно утвердило меня в мысли, что женские слезы не дороже воды.

А сейчас у меня на руках рыдала молодая женщина, и ощущения в связи с этим были… странные. Мысль уйти, оставив ее наедине со всем этим, показалась гадкой и низкой. Наверное, потому, что я понимал: у этих слез есть серьезная, весомая причина.

Желание помочь, как-то поддержать, успокоить было новым и непривычным, но оно разбивалось о все то же бессилие. Я понятия не имел, что могу сейчас сделать для своей жены. Оставалось только гладить ее по волосам и спине, прижимаясь щекой к макушке, и пытаться через прикосновение, через близость передать хотя бы толику своего спокойствия. Как жалко, что боги совершенно обделили меня талантом настройщика душ…

Слезы утихли быстро. Кажется, в этой короткой вспышке выплеснулось скопившееся напряжение — страх первого серьезного боя, близкое знакомство с Держащим-за-Руку. О том, что жрица умерла на глазах кесаря, я тоже уже знал от сегодняшних гостей. С одной стороны, казалось бы, ничего страшного, потому что смерть — это часть жизни. А с другой — это не страшно для человека, встречавшегося с гораздо более грязными ее сторонами, но никак не для девочки, росшей всю жизнь фактически в теплице.

— Спасибо, — хрипловато прошептала Тия, потерлась щекой о мое плечо. — Наверное, просто надо было выплакаться. Ты меня очень, очень напугал сегодня… То есть, конечно, не ты сам, а эти, черные.

Я нервно хмыкнул в ответ, женщина подняла голову и вопросительно посмотрела на меня.

— Что?

Я неопределенно пожал плечами, но все-таки подвинул дощечку ближе и честно написал: «Да я и сам испугался». Тия, прочитав, отчего-то негромко засмеялась и коротко поцеловала меня в губы. Кажется, не поверила. Потом посерьезнела, погладила меня ладошкой по щеке, кончиками пальцев очертила контур губ, провела по спинке носа ко лбу, по краю пересекавшей его повязки. Странное прикосновение.

— Стьёль, пообещай мне быть аккуратнее, ладно? — хмурясь, попросила она. — Я понимаю, что сейчас от тебя совсем ничего не зависело, и вообще ни от кого не зависело, но… просто пообещай. Мне так будет спокойнее. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, и совсем не по тем причинам, о которых говорил Даор, — женщина чуть поморщилась. — То есть и по ним, конечно, тоже, но… Понимаю, это звучит не очень-то убедительно буквально на второй день знакомства, но ты мне нравишься, по-настоящему. И я не хочу учиться жить с кем-то другим, не хочу выбирать кого-то другого. Я уже к тебе почти привыкла. Хотя… знаешь, ты странно на меня действуешь, — пробормотала Тия, опять устроив голову у меня на плече. Пальцы ее принялись теребить ворот моей рубашки, как будто это помогало женщине собраться с мыслями. — Я даже со своими братьями и сестрами — ну, остальными детьми кесаря — никогда настолько не забывалась и не теряла самообладания. Даже страшно. Когда ты рядом, мне совсем не хочется думать, участвовать в важных разговорах, строить из себя настоящую правительницу. Хочется вот так сесть, закрыть глаза и поверить, что все проблемы рассосутся сами собой. Не просто хочется. Кажется, что это действительно случится. Может, я правда влюбилась? Как ты считаешь, можно влюбиться на второй день знакомства? — полюбопытствовала она и даже отстранилась, чтобы заглянуть мне в лицо, всерьез ожидая ответа.

А я только и сумел неопределенно пожать плечами: эта девочка опять ставила меня в тупик потрясающей смесью детской непосредственности и рассудительности взрослой, умудренной опытом женщины.

Тия на такой ответ не обиделась, очень понимающе усмехнулась — как будто это я пришел к ней, взрослой и мудрой, со странными вопросами — и легко коснулась губами моих губ, ставя в разговоре точку.

— Я придумала, как нам отвлечься, раз уж мы остались вдвоем, а до ночи еще довольно далеко. Давай ты поучишь меня своему языку? Мне кажется, так будет быстрее и лучше, чем по книге. Я вот уже выучила, как правильно строить предложения в смысле порядка слов, но над словарным запасом точно надо поработать. Как, например, будет слово «хочу»? А «поцелуй»? А «целовать» — так же?

На первые два вопроса я честно ответил, а на третий усмехнулся и поднялся на ноги, держа жену на руках. Маленькая, легкая — одно удовольствие таскать.