Голос любви - [30]

Впрочем, несмотря на непринужденную на первый взгляд болтовню, можно было заметить, что гости все-таки относятся друг к другу с некоторой настороженностью. Одна лишь Шандра, казалось, не смущалась ничем, вереща без остановки, весь вечер ни на секунду не оставляя Блю в покое. Симона ревниво покосилась на нее через стол.

«Интересно, эта женщина хоть когда-нибудь молчит? И обязательно при каждом слове хватать его за руку?!»

Симона смотрела, как Блю улыбается Шандре, которая все-таки — нельзя было это отрицать — была довольно привлекательна, и чувствовала, как у нее все закипает внутри. Словно он отдавал Шандре часть чего-то такого, что принадлежало только ей, Симоне.

Она решительно поддела маленькой серебряной ложечкой одинокую клубничину в своем десерте и отправила ее в рот. Что ж, если Блю увлекся Шандрой, тем лучше. Президент «Анджаны» должна заниматься своим бизнесом, а не глупыми романами.

Пересилив себя, Симона еще раз посмотрела на Блю. На этот раз их взгляды встретились, и он лукаво подмигнул ей. Блю сидел, развернувшись в сторону Шандры, и вежливо кивал в ответ на ее болтовню, но взгляд его был неотступно прикован к Симоне. Она же опустила глаза, почувствовав, как злополучная ягода встала у нее поперек горла.

— Разумеется, я была бы рада показать вам Букингемский дворец. И еще, если сможем… — Шандра щебетала не останавливаясь.

Блю попытался сконцентрировать внимание на Шандре, но безуспешно. По сравнению с его сероглазой тигрицей рыжеволосая толстушка явно проигрывала. Прошло уже два часа с тех пор, как они целовались в ее комнате, а Блю по-прежнему не мог думать ни о чем другом.

Поцелуй перевернул для него весь мир. Ему уже самому не верилось, что ехал он сюда с неохотой. Теперь Блю уже нравилось находиться в этом мире, словно сошедшем со страниц Агаты Кристи, нравилось быть окруженным обществом нарядных, элегантных мужчин и женщин, даже быть облаченным в смокинг…

— Леди и джентльмены, — Хэллам поднялся со своего места, — предлагаю перейти в гостиную.

Он подал руку Симоне и повел ее так, будто она была его собственностью.

У Блю все похолодело внутри. Как он смеет, этот недоумок!

— Мистер Блюделл? — Шандра стояла над ним, не на шутку напуганная. — С вами все в порядке?

— Да, конечно, — выдавил он из себя. — В полном порядке. — Он встал и подал ей руку. — Пойдемте.

Все гости — более тридцати человек — перешли в гостиную, комнату с высокими потолками, обставленную в классическом стиле, и за коньяком с кофе продолжался разговор на те же темы, что и за ужином. Избавившись наконец от Шандры, которая теперь переключилась на Джеффри — сына сэра Майкла, — Блю, не в силах больше смотреть, как Хэллам кокетничает с Симоной, вышел на террасу. Чем делать из себя посмешище, ревнуя Симону к партнерам по бизнесу, лучше прогуляться по ночному саду. Кроме того, ему надо было подумать — и подумать основательно.

Минут через двадцать он вернулся. Не успел он ступить на террасу, как до его слуха донесся голос Симоны:

— Не надо, Гас. Пожалуйста. Я приехала сюда, чтобы заключить деловую сделку — и только. — Голос Симоны звучал сердито и одновременно испуганно.

— Крошка, твой бизнес от тебя никуда не уйдет. Почему бы нам не заключить еще одну сделку на сегодняшнюю ночь?

Блю прибавил шаг.

— Гас, отпустите меня!

— Ты же сама хочешь, крошка! Не так ли?

Злорадный смех Хэллама резанул Блю, как ножом, и он почти одним прыжком оказался наверху лестницы. Блю лихорадочно вглядывался в темноту, пока не наткнулся на две фигуры, освещенные луной. Хэллам держал Симону за плечи, прижимая к себе. Та пыталась вырваться, но безуспешно. В одно мгновение Блю оказался рядом с ними.

— Добрый вечер, — спокойно произнес он, хотя готов был броситься на Хэллама с кулаками.

Хэллам отдернул руки от Симоны, словно его ударило током, и та сразу же поспешила отступить на несколько шагов. Хэллам повернулся к Блю.

Прислонившись как ни в чем не бывало к балюстраде, тот спокойно стоял, скрестив руки на груди.

— Неплохой домишко, Хэллам! — хладнокровно произнес он. — Сколько же здесь комнат — пятьдесят, шестьдесят?

— Семьдесят пять, — столь же невозмутимо ответил тот.

— Семьдесят пять! Ничего себе! — присвистнул Блю, не спуская взгляда с Симоны. Та явно чувствовала себя уже спокойнее и, если только это ему не показалось в обманчивом лунном свете, даже улыбнулась. — Должно быть, — продолжал он, — влетел вам в копеечку. Почем, интересно, такой домишко?

— Не ваше дело, Блюделл, — произнес Хэллам, не скрывая презрения. — Ваш вопрос нетактичен.

— Вот как? — Блю подошел к Хэлламу на шаг.

— Да, вот так, — с тем же презрением отозвался тот.

— Что поделать, — Блю многозначительно посмотрел на Хэллама, затем на Симону, — в плане тактичности мне до вас далеко. Но все же любопытно, сколько стоит такой вот домишко. Как знать, может быть, выйдя на пенсию, я поселюсь в таком же…

Взгляды мужчин встретились. С минуту оба стояли неподвижно. Хэллам отвел глаза первым.

— Ну, я-то об этом не думал, приятель, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. — Мне-то самому до пенсии еще далеко… А теперь прошу прощения, — он повернулся к Симоне и протянул ей руку, — я думаю, нам пора вернуться к нашим гостям.