Голос крови - [167]
– А остальные ученики?
– Говорят, что ничего не знают. То ли не могли видеть, то ли отвлеклись на что-то другое… короче, если они расскажут правду, им крепко достанется от этого засранца и его банды.
– И что теперь?
– Теперь у нас есть показания всех пятерых «свидетелей». Они признались, что лгали полицейским. Это означает, что дело развалилось. Мистер Эстевес… так зовут учителя… избежит довольно сурового наказания.
– Отлично, Шеф, но мне казалось, что этим должна заниматься школьная полиция.
– Она и занималась, но сейчас дело находится в юрисдикции городского суда и окружного прокурора.
– Итак, у нас счастливая развязка, я правильно понимаю? – Мэр сцепил руки на затылке и вальяжно развалился в кресле. – Спасибо, Шеф, что вы специально пришли, чтобы сообщить мне о совершении правосудия. И ради этого вы попросили о встрече в самый разгар моего рабочего дня?
Ирония, высокомерие, презрение… как отбрил… с каким откровенным неуважением… это последняя капля. Хватит держать себя в узде. Иду на рожон… ставлю все на карту… включая любимый дом любимой жены… в памяти мелькает красивое лицо.
– Вообще-то… тут есть один нюанс.
– Вот как?
– Да. Коп, распутавший это дело. Предотвративший страшную судебную ошибку. Спасший карьеру мистера Эстевеса и, в каком-то смысле, его жизнь. Эстевес ему многим обязан. Как и все мы. Я уверен, что вы не забыли его имя… Нестор Камачо.
Это невероятным образом действует на позу мэра. Руки разжимаются, локти со стуком падают на столешницу, а голову прямо-таки выносит вперед.
– Ты о чем? Я думал, он отстранен!
– Так и есть. Но когда он сдал свой жетон и оружие… и часа не прошло, как он выложил мне имена этой пятерки. Он провел собственное расследование. Поговорил по душам с одним из парней, и тот отказался от первоначальных показаний. Так как Камачо был отстранен от дел, я велел детективу Бьюро допросить остальных. Они недолго продержались. Как усекли, что им грозит арест и обвинение в лжесвидетельстве, все сломались. Они ж еще подростки. Завтра окружной прокурор сделает заявление, что дело закрывается.
– И они назовут имя Камачо?
– Само собой. Я все взвесил, Дио. Я восстанавливаю его в правах… жетон, табельное оружие – все как полагается.
Мэр аж подпрыгивает, будто получил под зад удар пружинами.
– Сай, это невозможно! Камачо был отстранен за расовую нетерпимость! Если мы вернем этого сукиного сына, нам перестанет доверять афроамериканская община. Его следовало вообще выгнать из полиции. Не прошло и трех недель, и вдруг он снова на виду, к тому же герой! Тут все афроамериканцы в Майами схватятся за оружие… все, кроме одного – шефа полиции! Еще вчера люди видели вашего фанатика в действии, на Ютьюбе, как он нес расистскую херню. Теперь встанет на уши гаитянская община. В тот раз они бузили на улицах двое суток. А сейчас, узнав, что ваш куклуксклановец Камачо свалил всю вину на их соотечественника, они и не такое устроят. Разве я не говорил, это настоящий расист! А ты что делаешь? Восстанавливаешь его в должности, да еще славишь! Я тебя не понимаю, Сай. Нет, правда. Одна из главных причин, по которой тебя сделали шефом полиции, в том, что ты, мол, сможешь примирить… эээ… все общины. И ты думаешь, я буду молча наблюдать, как на моих глазах расовые трения перерастают в настоящий пожар? Ну, нееет, дружище, дудки! Скорее уж я сделаю то, что делать не собирался.
– А именно? – спрашивает Шеф.
– Ты вылетишь в секунду, вот так. – Мэр щелкает пальцами. – Это я обещаю!
– Ничего ты, Дио, не можешь мне обещать. Я на вас не работаю, забыли? Мой начальник – сити-менеджер.
– Без разницы. Сити-менеджер работает под моим началом.
– Может, ты и дал ему это место и нажимаешь на кнопки, но в соответствии с городской хартией работает он на городской совет. Если ты отдашь ему приказ, на него сразу набросятся журналисты и ему не поздоровится. Он обосрется со страху! Я неплохо знаком кое с кем из членов совета… не хуже, чем вы с вашим сити-менеджером… они устроят вашему мальчику на побегушках настоящий ад… во всеуслышание объявят, что ты им манипулируешь… откровенно нарушая хартию и полученный вами мандат. Он будет лепетать, как карлик… ему придется создать комиссию, которая будет десять месяцев изучать проблему, если раньше не рассосется.
– Этим ты только оттянешь неизбежное. В любом случае ты труп. Разница между нами в том, что я должен думать о городе.
– Нет, Дио. Разница между нами в том, что ты не способен думать ни о чем, кроме того, что город думает о тебе. Может, тебе стоит уединиться в маленькой тихой комнатке и там подумать о том, что такое добро и зло. Глядишь, что-нибудь и вспомнится.
Губы мэра кривятся в ухмылке.
– Ты труп, Сай. Политический труп.
Но последнее слово – за Шефом:
– Делай что считаешь нужным, а я буду делать что я считаю нужным, а там посмотрим.
Он поднимается, устремив на Дионисио Круса воинственный взгляд, какого, пожалуй, еще никто и никогда не удостаивался… Ни разу не моргнул. Но и Дио, сидя в своей кожано-красной вертящейся утробе, под стать ему глядит жестко и не мигая. Шефу хочется, как лазером, выжечь глаза сопернику. Но Дио не дрогнул. Оба не шевелят ни мускулом, не произносят ни слова. Классическое мексиканское противостояние растягивается, по ощущению, минут на десять, хотя на самом деле продлилось не больше десяти секунд. После чего Шеф, развернувшись на каблуках и показав мощную спину, широким шагом выходит из кабинета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Самая первая книга классика американской литературы Тома Вулфа, своего рода «зернышко», из которого впоследствии выросли такие шедевры документалистики, как «Электропрохладительный кислотный тест», «Новая журналистика» и «Битва за космос».Том Вулф для американской журналистики является фигурой столь же значительной, что и Сэлинджер для художественной прозы, ибо его творчество восхитительно, непредсказуемо и суперсовременно. Сэймур КримЭту книгу можно перечитывать бесконечно. Словно сокол, реющий в небе памяти, она принесет с собой назад целый мир и доставит вам огромное удовольствие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы обманываете свою жену? Уверены, что это не будет иметь катастрофических последствий? Тогда эта книга для вас. Преуспевающий брокер с Уолл-Стрит тоже так думал. Читайте, что из этого получилось. Это первое беллетристическое произведение американского писателя и журналиста Тома Вулфа завладевает вниманием читателя благодаря тонко выстроенной интриге и ярко воспроизведенной картине жизни современного Нью-Йорка. Кто-то гибнет в кострах амбиций, а кто-то возрождается из пепла…
Документальный роман классика американской литературы Тома Вулфа в доступной увлекательной форме рассказывает о событиях конца 1950-х – 1960-х гг., когда «холодная война» между двумя сверхдержавами, СССР и США, вышла на новый виток – началась битва за освоение космического пространства.«Эта книга появилась на свет благодаря обычному любопытству. Мне захотелось узнать, что же на самом деле заставляет человека по собственной воле забираться на верхушку огромной свечи – ракеты «Редстоун», «Атлас», «Титан» или «Сатурн» – и ждать, пока зажгут запал? И я решил пойти наиболее простым путем, то есть спросить об этом у самих астронавтов…».
Шарлотта Симмонс, умная, скромная и наивная девушка из простой семьи, круглая отличница из крохотного городка, попав в один из самых элитных университетов США, с изумлением обнаруживает, что интересы большинства студентов сводятся к сексу, выпивке, желанию показать себя «крутым», «оттянуться» и «поколбаситься», а вовсе не к учебе и познанию мира, в котором так много интересного…Для написания этого романа Том Вулф специально провел в студенческих кампусах около четырех лет. Открывшийся ему мир он перенес на бумагу.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Подобно Прусту, Филипп Клодель пытается остановить время, сохранив в памяти те мгновения, с которыми не хочется расставаться, которые подобны вспышкам яркого света на однотонном полотне обыденной жизни.Человек жив, пока чувствует, и запах – самый сильный катализатор чувств и воспоминаний.Запах томатов, которые мать варила в большой кастрюле, аромат акации, которую жарили в тесте, ни с чем не сравнимый дух, когда бабушка жарила чеснок…Тот, кто умеет чувствовать, – счастливый человек: он знает, как пахнет жизнь, и ему подвластен ход времени.
В рассказах Арутюнова предстает реальный мир конца восьмидесятых – начала девяностых, мы снова видим штурм Белого дома и взятие Останкино, чувствуем вкус первых перестроечных сникерсов и баунти, стоим в бесконечных очередях за самым необходимым. Но эпоха в прозе Арутюнова подернута постмодернистским флером, в котором угадывается и ранний Пелевин периода «Омон Ра», и искренний фантазер Сароян, и даже жестокий сказочник Носов.Арутюнов – это голос поколения сорокалетних, по которому сильнее всего прошел слом эпохи.
Каждый одержим своим демоном. Кто-то, подобно Фаусту, выбирает себе Мефистофеля, а кто-то — демона самого Декарта! Картезианского демона скепсиса и сомнения, дарующего человеку двойное зрение на вещи и явления. Герой Владимира Рафеенко Иван Левкин обречен время от времени перерождаться, и всякий раз близкие и родные люди не узнают его. Странствуя по миру под чужими личинами, Левкин помнит о всех своих прошлых воплощениях и страдает от того, что не может выбрать только одну судьбу. А демон Декарта смеется над ним и, как обычно, хочет зла и совершает благо…
18+ Текст содержит ненормативную лексику.«Винляндия» вышла в 1990 г. после огромного перерыва, а потому многочисленные поклонники Пинчона ждали эту книгу с нетерпением и любопытством — оправдает ли «великий затворник» их ожидания. И конечно, мнения разделились.Интересно, что скажет российский читатель, с неменьшим нетерпением ожидающий перевода этого романа?Время покажет.Итак — «Винляндия», роман, охватывающий временное пространство от свободных 60-х, эпохи «детей цветов», до мрачных 80-х. Роман, в котором сюра не меньше, чем в «Радуге тяготения», и в котором Пинчон продемонстрировал богатейшую палитру — от сатиры до, как ни странно, лирики.Традиционно предупреждаем — чтение не из лёгких, но и удовольствие ни с чем не сравнимое.Личность Томаса Пинчона окутана загадочностью.