Голос крови - [144]
– Ты присматривайся к этим… штуковинам… перед каждой дверью. Может, по ним догадаемся, где живет художник?
Нестор кивает. Ему уже обрыдло выслушивать указания. Кого этот парень из себя строит? Великого детектива?
Они проверяют еще две квартиры… с тем же успехом. Джон Смит снова тянется к уху напарника.
– Первый раз вижу, чтобы телевизоры включали так громко! Они что, все глухие?
– Они ж на ходунках. Кому и быть глухими, как не им!
Нестор говорит без тени улыбки. Смит улавливает резкость тона, но явно не понимает его причины, и Нестору становится стыдно. Здесь, на галерее, так шумно, что они даже не услышали, как к ним приблизились две старушки. Одна так сгорбилась над своим ходунком, что голова оказалась на уровне грудной клетки Нестора, а глаза у нее без остановки слезятся. Остатки крашеных волос взбиты пучочками, чтобы создать впечатление густой поросли, но между ними откровенно просвечивает голый череп. Нестор чувствует жалость и внезапное желание взять старуху под свое крыло. Вторая благодаря трости держится прямо. Ее седые волосы поредели так сильно, что с одного боку образовалась проплешина. Зато она полнее и может похвастаться большим круглым лицом. А еще она не робкого десятка. Подошла к Джону Смиту со словами:
– Я могу вам помочь? Кажется, вы что-то ищете?
Это было сказано… тоном школьной директрисы. Джон выдал в ответ что-то несусветное… Гуннар Гертер?.. и, показав на Нестора, добавил:
– А это мой техник, мистер Карбонелл.:::::: мой техник!:::::: Мы замеряем уровень шума.:::::: ишь, залебезил!:::::: – и Смит показал на дозиметр в руках напарника.
– Ха! – Сардонический смешок. – Шум? У нас? А по-моему, так его мало. Вам напомнить, кто способен производить шум? Живые люди.
Джон Смит рассмеялся.
– Не знаю, не знаю. Наш прибор показывает высокий уровень. – Показывает на ревущий пылесос в отдалении и на соседнюю квартиру, откуда несутся громкие шоу. Очередной вопрос «Кто вас послал?» или «Вы, собственно, откуда?» он предупреждает: – Кстати, может, вы внесете ясность. Нам очень нравятся эти скульптурки. Здесь случайно не живет художник, который изготовляет их своими руками?
Сгорбленная старушка презрительно фыркнула.
– Живет тут один, называющий себя художником! – Голос у нее неожиданно пронзительный и сильный. – Что он там делает, лично я ни разу не видела. Главным образом отравляет атмосферу. Запахи из его квартиры ужасные, ужасные. Так вы из «Окружающей среды»?
О чем это она? Нестор было напрягся, но Джон Смит незамедлительно реагирует:
– Да-да.
– Ну наконец-то! – восклицает дородная старуха с тростью. – Три месяца мы жаловались на этого типа, и все без толку. Оставляем запись, но никто не перезванивает. У вас там, наверно, не автоответчик, а мусорный пакет цвета сами знаете чего.
Сухонькая старушка перебивает:
– Лил, пошли. В столовой мерингу дают.
– Эдит, меринга – это танец. А тут лимонная меренга.
– Да знаю я, знаю. Если мы опоздаем, то на нашу долю ничего не останется, а ее дают только сегодня.
– Можно подумать, к нам каждый день приходят из «Окружающей среды»! Не переживай, Далия оставит нам пару кусочков. В сумочку спрячет. Оооо! Слышите? – Дородная показала пальцем вниз.
Оттуда послышалось нарастающая дробь, цок цок цок цоканье ходунков, еще более громкое, чем при высадке десанта из микроавтобуса. Вся эта рать куда-то страшно спешила.
– Это не считая тех, кто, как Ханна и мистер Каттер, выстроился перед столовой за полчаса до открытия в ожидании меринги, – добавила Эдит.
На этот раз дородная, которую звали Лил, не поправляет подругу. Все ее внимание обращено на Джона Смита.
– Оттуда так… воняет… даже здесь слышно. Чувствуете? Вдохните! Да нет! Как следует!
Под ее напором Нестор тоже втянул носом воздух… Запах приятный, ничего необычного. Тут подает голос сухонькая Эдит:
– Мой врач считает эти пары токсичными! Если вы не в курсе, что это значит, посмотрите в словаре. Вот почему я плохо ем и плохо сплю. Врач каждую неделю в два раза увеличивает мне дозу рыбьего жира. У меня даже волосы пропахли этой дрянью.
– И где эта квартира? – спрашивает Джон.
– Аккурат под моей, – Лил показывает пальцем перед собой. – Так что вся эта вонь идет ко мне… ничего не помогает!
– Ко мне тоже, – добавляет Эдит, – но у нее еще хуже.
Джон Смит обращается к Лил:
– А вы пробовали поговорить с ним об этом?
– Пробовали? Да я ночевала у него под дверью. Надышалась! И хоть бы раз при мне вошел или вышел. Наверно, он делает это под покровом темноты. И в столовой я его ни разу не видела. Но шаги я хорошо слышу. Никто не знает его телефона, мейла. Я уж и звонила ему в дверь, и стучала… хоть бы что. На письма тоже не отвечает. Вот я и стала вам названивать, да только от вас толку, как от порося на Пейсах. Думаете, мы с ней одни мучаемся? Да он всех затравил. Уж лучше ядовитый газ или ядерная радиация. Хорошо, что мы все вышли из детородного возраста, а то бы младенцы рождались однорукие, или безносые, или с языком, не достающим до зубов, или с прямой кишкой в грудной клетке, объяснялись бы с помощью ушей, разговаривали через пупок, а думали бы мозгами, расположенными в мягком месте. Не верите? А вы с ним сами поговорите. Давайте, попробуйте.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Самая первая книга классика американской литературы Тома Вулфа, своего рода «зернышко», из которого впоследствии выросли такие шедевры документалистики, как «Электропрохладительный кислотный тест», «Новая журналистика» и «Битва за космос».Том Вулф для американской журналистики является фигурой столь же значительной, что и Сэлинджер для художественной прозы, ибо его творчество восхитительно, непредсказуемо и суперсовременно. Сэймур КримЭту книгу можно перечитывать бесконечно. Словно сокол, реющий в небе памяти, она принесет с собой назад целый мир и доставит вам огромное удовольствие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы обманываете свою жену? Уверены, что это не будет иметь катастрофических последствий? Тогда эта книга для вас. Преуспевающий брокер с Уолл-Стрит тоже так думал. Читайте, что из этого получилось. Это первое беллетристическое произведение американского писателя и журналиста Тома Вулфа завладевает вниманием читателя благодаря тонко выстроенной интриге и ярко воспроизведенной картине жизни современного Нью-Йорка. Кто-то гибнет в кострах амбиций, а кто-то возрождается из пепла…
Документальный роман классика американской литературы Тома Вулфа в доступной увлекательной форме рассказывает о событиях конца 1950-х – 1960-х гг., когда «холодная война» между двумя сверхдержавами, СССР и США, вышла на новый виток – началась битва за освоение космического пространства.«Эта книга появилась на свет благодаря обычному любопытству. Мне захотелось узнать, что же на самом деле заставляет человека по собственной воле забираться на верхушку огромной свечи – ракеты «Редстоун», «Атлас», «Титан» или «Сатурн» – и ждать, пока зажгут запал? И я решил пойти наиболее простым путем, то есть спросить об этом у самих астронавтов…».
Шарлотта Симмонс, умная, скромная и наивная девушка из простой семьи, круглая отличница из крохотного городка, попав в один из самых элитных университетов США, с изумлением обнаруживает, что интересы большинства студентов сводятся к сексу, выпивке, желанию показать себя «крутым», «оттянуться» и «поколбаситься», а вовсе не к учебе и познанию мира, в котором так много интересного…Для написания этого романа Том Вулф специально провел в студенческих кампусах около четырех лет. Открывшийся ему мир он перенес на бумагу.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
В рассказах Арутюнова предстает реальный мир конца восьмидесятых – начала девяностых, мы снова видим штурм Белого дома и взятие Останкино, чувствуем вкус первых перестроечных сникерсов и баунти, стоим в бесконечных очередях за самым необходимым. Но эпоха в прозе Арутюнова подернута постмодернистским флером, в котором угадывается и ранний Пелевин периода «Омон Ра», и искренний фантазер Сароян, и даже жестокий сказочник Носов.Арутюнов – это голос поколения сорокалетних, по которому сильнее всего прошел слом эпохи.
Каждый одержим своим демоном. Кто-то, подобно Фаусту, выбирает себе Мефистофеля, а кто-то — демона самого Декарта! Картезианского демона скепсиса и сомнения, дарующего человеку двойное зрение на вещи и явления. Герой Владимира Рафеенко Иван Левкин обречен время от времени перерождаться, и всякий раз близкие и родные люди не узнают его. Странствуя по миру под чужими личинами, Левкин помнит о всех своих прошлых воплощениях и страдает от того, что не может выбрать только одну судьбу. А демон Декарта смеется над ним и, как обычно, хочет зла и совершает благо…
Подобно Прусту, Филипп Клодель пытается остановить время, сохранив в памяти те мгновения, с которыми не хочется расставаться, которые подобны вспышкам яркого света на однотонном полотне обыденной жизни.Человек жив, пока чувствует, и запах – самый сильный катализатор чувств и воспоминаний.Запах томатов, которые мать варила в большой кастрюле, аромат акации, которую жарили в тесте, ни с чем не сравнимый дух, когда бабушка жарила чеснок…Тот, кто умеет чувствовать, – счастливый человек: он знает, как пахнет жизнь, и ему подвластен ход времени.
18+ Текст содержит ненормативную лексику.«Винляндия» вышла в 1990 г. после огромного перерыва, а потому многочисленные поклонники Пинчона ждали эту книгу с нетерпением и любопытством — оправдает ли «великий затворник» их ожидания. И конечно, мнения разделились.Интересно, что скажет российский читатель, с неменьшим нетерпением ожидающий перевода этого романа?Время покажет.Итак — «Винляндия», роман, охватывающий временное пространство от свободных 60-х, эпохи «детей цветов», до мрачных 80-х. Роман, в котором сюра не меньше, чем в «Радуге тяготения», и в котором Пинчон продемонстрировал богатейшую палитру — от сатиры до, как ни странно, лирики.Традиционно предупреждаем — чтение не из лёгких, но и удовольствие ни с чем не сравнимое.Личность Томаса Пинчона окутана загадочностью.