Голос крови - [26]
Целую ее, чувствуя собственный вкус на губах. Ее запах будоражит, влечет, и уже невозможно оторваться. Она замирает, но тут же горячо отвечает на поцелуй. То впивается яростно, то смакует, покусывая, царапая в кровь. Страсть опутывает, увлекая, стучит в ушах, распаляет тело. Руки взлетают, сдирая лишнее, что мешает касаться. Трещат пуговицы на сорочке, дрянной ремень не желает поддаваться, а ладони ищут жадно, обжигая.
— Чертовы извращенцы! — доносится сквозь глухую пелену.
Звякает жалобно замок, стучат каблуки по лестнице, вторя сердитому бормотанию, но все так нереально. Есть только я, она и наше желание.
— …в нем столько света и красок…
Не сразу понимаю, что она говорит о нашем городе, прекрасном в своем сиянии. И возражать не хочется, потому что вижу, на миг лишь, но вижу его таким.
Город улыбается и шепчет, что наша сущность — это дар. Разве я смог бы раньше быть столь хладнокровным и точным, работать без выходных, будто двужильный? Побывать там, куда обычному человеку вход недоступен? Получить то, о чем давно так мечтал, — ночи без сна?
Великий дар, шепчет Город. Дар и испытание.
Мы сидим на крыше и болтаем ногами в воздухе. Где-то далеко осталась съемная квартирка, которую мы разнесли в порыве страсти. Мы не знаем, вернулась ли туда подруга-сожительница Лизы, иди она для этого слишком напугана. Да и неважно все это. Остались позади минуты, часы утешений, когда после того чудесного, что между нами произошло — язык не поворачивается назвать это сексом — она разревелась.
— Я не хочу, не хочу, — причитала она, тыкаясь носом мне в плечо, — я так боюсь… а они, они такие сладкие…
— Бедная моя девочка, — шептал я, укрывая барьером рук, укачивая, будто ребенка.
Бедная девочка, как же сложно было ей, слабо понимавшей, что происходит, но страстно, всей натурой жаждавшей крови тех маленьких и смешных, которых она всегда любила, и теперь любит, но — по-другому. Заплетать косы и играть, изображая коня, вытирать слезы и обнимать, утешая, укладывать спать, а самой все время видеть, как бьется тонкая жилка на шее, призывая коснуться пульса и пить, чувствуя слабеющие толчки.
Она всхлипывала все реже, потом притихла, а я перебирал шелковые пряди и говорил, что все будет хорошо.
Ложь, конечно, но как охотно ей верят.
И вот сейчас мы сидим и болтаем ногами. Лиза качается на самом краю, будто раздумывая — прыгать или нет, — волосы цвета меда закрывают лицо, раскачиваясь в такт ее движениям. Тиха и печальна, прямо забытый хозяйкой ангел-хранитель. Молчит, не кидается больше словами, что лучше ей было умереть, чем жить — так.
— А с тобой что случилось?
Отчего-то неловко рассказывать про девицу, с которой все началось.
— Да так ничего особенного. Шутка судьбы, не больше.
Она смотрит пристально, но молчит. Снова молчит. Чувство вины встает между нами. Я боюсь, что она замкнется в себе. Но нет, хмыкает.
— Что?
— Ничего. Вампир-травматолог.
— Смешно, да?
— Нет. Грустно. Как же тяжело тебе, должно быть, людям жизни спасать, а не отнимать их.
Стискиваю зубы и не признаюсь, и хочу отмахнуться, мол, пустяк, но она не поверит. Потому что знает — да, тяжело.
— И что дальше? Что делать?
Движение плеч не лучший ответ, но иного предложить не могу. Разве что…
— Жить.
— Жить? Еще скажи: по-прежнему. Я… не осилю. Что, если однажды сорвусь? Если жажда станет сильнее разума? Такого себе не прощу. Да и ты не простишь.
Она отворачивается и смотрит на город, на россыпь огней, из-за которой небо кажется светлым, на далекий шпиль и темные воды канала. Тучи сгущаются, пахнет близким дождем. Она все болтает ногами в воздухе, рисует носками кроссовок лишь ей понятные фигуры. Зависает на краю, скребет руками по крыше, теряя равновесие, тут же его восстанавливает и бормочет:
— Так легко соскользнуть.
— Если бы это могло помочь.
Перед внутренним взором тело на тротуаре, капли дождя умывают землю. Если б так легко было избавиться от этого… дара.
Лиза вскидывает голову, в глазах слезы.
— Дар, говоришь? Это — дар?! Я подругу чуть не убила! Я хотела ее убить. Понимаешь, хотела! Спасибо, дорогой ты подарил мне величайшее на свете проклятие.
Нет! Хочется заорать, но я лишь вздыхаю, принимая все ее обвинения.
Но ведь это и вправду дар, шепчет кто-то внутри меня. Столько возможностей при нечеловеческой силе, выносливости, тонком чутье и удачливости, обаянии и красоте. Если обернуть все во благо, сделать можно чуточку больше, можно — все!
И если нам дано это испытание, то надо его пройти.
— Только для людей мы останемся убийцами-кровососами. Так всегда было, зачем кому-то что-то менять?
Зачем? Кому-то что-то…
Не ангелы мы, да. Но, Господи Боже, наша сущность — это ведь дар, правда?
Влада Медведикова
Неподвластные небу
Таблица 1
Ануданна, писец из храма великого Ану в огражденном Уруне, говорит:
Согласитесь, до чего же интересно проснуться днем и вспомнить все творившееся ночью... Что чувствует женатый человек, обнаружив в кармане брюк женские трусики? Почему утром ты навсегда отказываешься от того, кто еще ночью казался тебе ангелом? И что же нужно сделать, чтобы дверь клубного туалета в Петербурге привела прямиком в Сан-Франциско?..Клубы: пафосные столичные, тихие провинциальные, полулегальные подвальные, закрытые для посторонних, открытые для всех, хаус– и рок-... Все их объединяет особая атмосфера – ночной тусовочной жизни.
Однажды на старое кладбище забытого Богом приволжского городка забрела троица бомжей – охотников за цветметом. В одном из старинных склепов мародеры обнаружили и взломали относительно свежую кладку. Больше этих бродяг никто никогда не видел. В городе же вскоре начали происходить жестокие убийства. По подозрению в совершении преступлений задержан молодой священник. На глазах прибывшей из областного центра оперативно-следственной группы город погружается в кровавую мглу…
Говорят, что любовь исцеляет, но Алиса не смогла спасти Якоба от самого себя. Три года прошли в тишине, пока его призрак не вернулся к Алисе на концерте рок-певца Люка Янсена. Готический бал-маскарад обернулся настоящей пляской смерти: усопшие вдруг зашептали из зеркал, а фрески на стенах церквей ожили, чтобы сыграть шахматную партию, на кону которой людские жизни. Падение по кроличьей норе началось, только почему же Страну чудес населяют одни мертвые?
Кто не мечтал попасть в другой, менее развитый, мир, чтобы применить там свои знания, которыми дома никого не удивишь? Я вот не мечтала, даже не думала об этом никогда. Однако, попала! И знания свои применила по полной — а как иначе. И даже новые знания получила, научила других, нашла друзей, начала свое дело и вообще развела довольно бурную деятельность. Конечно, никто меня с моим видением тут не ждал с распростертыми объятиями, но я еще сделаю этот мир красивым! .
Прошлое никак не может оставить в покое Тессу, дочь разорившегося лорда, ведущую жизнь обычной деревенской ведьмы. Чтобы поставить точку в этом вопросе, а также повидать подругу, собирающуюся вскоре покинуть страну, и решить одну деликатную проблему до своего ведьминского совершеннолетия, она едет в столицу. По прихоти судьбы или по чьему-то умыслу сразу после её прибытия вокруг неё закручиваются странные и трагические события, за которыми также стоят тени прошлого. Только разобравшись с ними, Тесс может защитить близких и отстоять свою любовь.
Однажды молодая ведьма собралась на свидание. И что из этого получилось? Куча неприятностей, много врагов и…. и, конечно, любовь.
Музыканты совершенно невыносимые люди. Эгоистичны, жестоки, невнимательны. Любить таких очень сложно… Но возможно. Из забытых старых файлов. ЗАВЕРШЕНО. Большущее спасибо за правку моей бете Фихте!!
«Археология для любителей». Если любите копать — вам сюда. Если не любите — тем более. Насколько может измениться жизнь обычной девушки-механика (ну ладно, не обычной — уникальной и единственной в своем роде) из деревни Дыра на окраинах империи, если высокопоставленным особам из столицы понадобится ее помощь в непростом деле? (Осторожно, присутствует легкий стеб на тему Мэри-Сью)Книга сейчас редактируется и вычитывается, выложена полностью.