Голос из толпы. Дневниковые записи - [23]

Соседка у соседки ворует письма, читает их, заклеивает и снова кладет в почтовый ящик.

У матери есть дочка, мать радостно всем сообщает: «Мотька вышла замуж за солдата». Через месяц печально: «Мотька с солдатом разошлась» (оказывается, не записывались). Через несколько дней – опять радостно: «Мотька вышла замуж» и т. п. Солдат меняет солдата, за солдатом – рабочий, а Мотьке никак не найти своего счастья.

Немолодая уже одинокая женщина вроде бы нашла это счастье: дом, уют, муж. Но тот не хотел записываться, медлил. «Что тебе еще надо?» И вот женщина, счастливая, говорит ему: «У нас будет ребенок». – «Ступай отсюда!» – последовал ответ… Женщина повесилась.

Встречаю Суханова, выпускника отделения журналистики, перед распределением на газетную работу.

Спрашиваю:

– Куда хотел бы попасть?

– Куда Родина пошлет!

И дальше следует тирада в том же духе.

Противно. Лучше уж «честный» жулик.

Вот оно, наше поколение. На языке – одно, в душе – другое.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. ИСТОРИЯ ТРЕХ КОМСОРГОВ

Вадим Кошкин

Вадим Кошкин намного старше большинства из нас. До университета он служил в армии, работал. На первом курсе его сначала избрали комсоргом нашей группы, потом – секретарем комсомольской организации курса. Скоро он стал заметной фигурой на факультете, прославился и как организатор, вожак молодежи, и просто как одаренный человек.

Привлекает в Вадиме его страсть к учению. Здорово знает языки. Зайцев спрашивает, как это будет по-итальянски или по-французски. Отвечает. Работает так: выписал из иностранного текста незнакомые ему слова, запомнил и нашел их в словаре, не заглядывая в тетрадь с выписанными незнакомыми словами. Потом так же на память поставил значения этих слов в тетрадь, теперь уже не заглядывая в словарь.

В ответах не быстр. Причем слушает обратившегося к нему с серьезнейшей миной на лице. Чуть склоняет голову и эдак сбоку смотрит на тебя, изредка потирая ладонью о ладонь и покачивая головой. Руки заносит высоко, почти на уровень плеча. Трет крепко, будто катает шарики грязи.

Если вопрос ему кажется глупеньким, отвечает столь же не спеша, твердо и рассудительно. Если очень глупый вопрос, не отвечает, не объясняет, не спорит, а как бы поддакивает.

Улыбка особенная – глаза особенные, масленые, тонут в веках, сияют из их щелок черными сливами. А щеки, как две груши, топырятся, и много веселых морщинок бежит от глаз, ото рта…

Записывает лекции по русской литературе сразу на французском. Записывает всего одно-два главных положения. Остальное время рисует квадратики и иные геометрические фигуры. Пишет карандашом, а потом переписывает чернилами в другую тетрадь.

В начале второго курса, минувшей осенью, Кошкин пустился в аферу, связанную со Стрелковой, оболгал ее и многих других, в общем чуть было не опутал ложью весь курс, пытаясь превратить доверившуюся ему молодежь в стадо баранов, и в конце концов был исключен из комсомола.

Не знаю подоплеки той шумной истории, но, думается, этому человеку доставляло несказанное удовольствие манипулировать людьми, вертеть ими как душе угодно, чтобы таким образом получать наслаждение от дарованных ему природой исключительных способностей.

Андрей Герваш

Избран комсоргом на первом курсе вместо В. Кошкина.

Одна из причин его общественной, так сказать, активности: чтобы по окончании ЛГУ дали хорошую характеристику и направили на престижное место работы. Когда-то готов был ноги лизать Кошкину. Кошкина теперь ему заменил Вербицкий (член партии!). Стоит Вербицкому вымолвить слово, как Андрей во всю прыть ему поддакивает. А другому надо потормошить Герваша за рукав, чтобы заметил, ответил… Видит, что теперь все против Кошкина, и сразу повернулся к нему на 180 градусов, смеется над теми, кто ныне защищает Кошкина.

Или, например: узнал, что Кошкин, Вербицкий и Герваш клевещут на него, и доволен: вот он, мол, какой! Кошкин и против Вербицкого, и против него, значит, он с коммунистом Вербицким на равных (а раньше подбежал бы к Кошкину: ты меня глубоко обижаешь!).

Любимое занятие Герваша – блистать хохмами. Даже завел специальную тетрадочку для записи услышанных или экспромтом сочиненных хохм. Например, фамилия Речкалов. Герваш записывает: Рычкалов. Фамилия Фарж, записывает: Фарш.

Откровенно радуется, когда о нем хорошо говорят. Улыбается вовсю.

В заметных делах он заметен: здесь уступит, там пожертвует своим свободным временем. Его кредо: быть популярным, выделяться, чтобы его знали по его «пожертвованиям» и уважали. Однако настоящее его нутро проявляется в малых поступках. Например, на летних военных сборах в Пярну тайком переложил полотенце с моей койки на свою. Когда же я опознал свое полотенце, тотчас признался, что взял его у меня. И с наигранным видом глубоко обиженного человека выдавил: а где, мол, его полотенце, куда дели?

Когда собирали с каждого по пятерке на общую кассу – на продукты вдобавок к скудному солдатскому пайку, признался, что у него есть пять рублей, но он их не может дать. «Ребята, раз я говорю, что они мне крайне нужны, значит, действительно нужны». А на что? Это он, мол, не может сказать… А потом, чуть погодя, заметил: «Я ведь мог бы не сказать, что у меня есть пять рублей, но сказал же!» Словом, проявил кристальную честность.