Голодное пламя - [102]
– Нет-нет, прекрасно выглядит. – Жанетт начала опасаться, что у Софии Цеттерлунд известные проблемы с краткосрочной памятью. Альцгеймер, например.
– Виктории Бергман разрешили сменить персональные данные. Вы встречались с ней после этого?
– Виктории Бергман? – громко произнесла София, при этом вид у нее был растерянный.
Один из стариков, сидевших на диване перед телевизором, обернулся к ним.
– Виктория Бергман – это джазовая певица, – картаво сообщил он. – Ее вчера показывали по телевизору.
Жанетт улыбнулась старичку, тот с довольным видом кивнул.
– Виктория Бергман, – повторила София. – Странная история. Не была эта Виктория джазовой певицей, и я никогда не видела ее по телевизору. К тому же от вас пахнет дымом… Не угостите?
Такой поворот сбил Жанетт с толку. Очевидно, Софии Цеттерлунд трудно удерживать нить текущего разговора, но это не значит, что долговременная память вышла из строя.
– К сожалению, здесь нельзя курить, – сказала Жанетт.
Ответ Софии был не вполне правдивым:
– Ну а у меня в комнате можно. Отвезите меня туда, и мы покурим.
Жанетт отодвинула стул, поднялась и осторожно развернула кресло Софии.
– Ладно, посидим тогда у вас. Где ваша комната?
– Последняя дверь направо по коридору.
София теперь выглядела пободрее – из-за того, что она скоро сможет закурить, или просто из-за того, что ей сейчас есть с кем поговорить.
Жанетт знаком показала заведующей, что они собираются на время выйти.
В комнате София настояла на том, чтобы пересесть в кресло, и Жанетт помогла старухе. Сама она села за стоящий у окна столик.
– А теперь покурим, – сказала София.
Жанетт протянула ей зажигалку и сигареты, София выбрала одну и зажгла.
– В шкафчике есть пепельница, стоит возле Фрейда.
– Возле Фрейда? – обернулась Жанетт.
В шкафчике у нее за спиной действительно нашлась пепельница – большая хрустальная штука, рядом с которой стоял стеклянный шарик, наполненное водой украшение, внутри которого, если его потрясти, начинал падать снег.
Задний план таких сфер обычно представляет играющих детей, снеговиков или еще что-нибудь зимнее. Но в снежном шарике Софии было изображение довольно серьезного Зигмунда Фрейда.
Жанетт встала, чтобы принести пепельницу. У шкафчика она не удержалась и встряхнула снежный шарик.
Фрейд под снегом, подумала она. Чувство юмора Софии Цеттерлунд, во всяком случае, еще не отказало.
– Спасибо, – сказала старуха, когда Жанетт протянула ей пепельницу.
Жанетт повторила свой вопрос:
– Встречались ли вы с Викторией Бергман после того, как ей разрешили сменить личные данные?
С сигаретой в руке старуха выглядела бодрее.
– Нет, никогда. Приняли новый закон о защищенных персональных данных, так что никто не знает, как ее зовут сегодня.
До сих пор – ничего нового, кроме того, что Жанетт удостоверилась в том, что с долговременной памятью старухи все в порядке.
– У нее были какие-нибудь особые приметы? Вы, кажется, очень хорошо помните, как она выглядела.
– О да. Она была очень красивой.
Жанетт подождала продолжения, не дождавшись, задала вопрос еще раз и наконец получила ответ.
– Она была очень умная девочка. Честно сказать, она была слишком умной для себя, если вы понимаете, о чем я.
– Не понимаю. Что вы имеете в виду?
Ответ Софии не был прямо связан с вопросом Жанетт.
– Я не встречалась с ней лично после осени 1988 года. Но десять лет назад я получила от нее письмо.
Терпение, подумала Жанетт.
– Помните, что было в том письме?
София кашлянула, поискала рукой пепельницу, и Жанетт придвинула ее поближе к старухе. На лицо Софии вернулось отсутствующее выражение.
– Как они ругаются, эти двое, – произнесла она, глядя куда-то мимо Жанетт, отчего та рефлекторно обернулась, хотя тут же поняла, что женщина говорит о какой-то непостижимой фантазии или о прошлом.
– Помните письмо, которое вы получили от Виктории Бергман? – Жанетт сделала еще одну попытку. – Где она писала вам, что сменила личные данные?
– Письмо от Виктории. Разумеется, я отлично помню его. – Накрашенная красным улыбка вернулась на лицо Софии.
– Помните, о чем она писала?
– Честно сказать – не знаю. Но могу посмотреть…
«Что на этот раз? – подумала Жанетт. – Она держит письмо здесь?»
София сделала попытку встать, но скривилась от боли.
– Я вам помогу. – Жанетт усадила старуху в кресло и спросила, куда ее отвезти.
– Письмо у меня в кабинете, дверь направо, когда мы будем в кухне. Можете подвезти меня к шкафу с документами, но я должна просить вас выйти из кабинета, пока я его открываю. Там кодовый замок, а то, что в шкафу, конфиденциально.
В комнате, где они находились, были, конечно, и шкафы, и полки, но это все. Только туалет.
Жанетт поняла, что София уплыла в прошлое, в свой бывший дом.
– Не обязательно показывать мне письмо, – сказала она. – Вы помните, о чем она писала?
– Ну не дословно, конечно. Но в основном там было о ее дочери.
– О ее дочери? – Жанетт стало любопытно.
– Да. Она была беременна, а потом отдала ребенка в приемную семью. Она очень неохотно говорила об этом, но я знаю, что она уезжала искать ребенка в начале лета 1988 года. Она тогда жила у меня. Почти два месяца.
– Жила у вас?
Старуха вдруг посерьезнела. Кожа словно натянулась на лице, и бесчисленные морщины разгладились.
Криминальный роман-трилогия «Слабость Виктории Бергман» – литературный дебют двух шведов, Иеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Часть первая, «Девочка-ворона», до глубины души поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона. Полиция Стокгольма находит в городе изуродованные трупы мальчиков. Поскольку жертвы – нелегальные иммигранты, чья судьба почти никого не волнует, полицейское начальство не поощряет стараний следственной группы.
Психологический триллер “Слабость Виктории Бергман” – литературный дебют двух шведов, Йеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Трилогия поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона.Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг расследует серию странных, изощренно жестоких убийств. Психотерапевт София Цеттерлунд помогает пациентам, подверженным диссоциативному расстройству личности из-за детских травм.
Шестнадцатилетние Мерси и Нова сбегают из лечебницы для девушек, подвергшихся сексуальной эксплуатации. Сотрудник уголовного розыска Кевин Юнсон расследует преступление, связанное с сетевой секс-торговлей. Расследование приводит Юнсона к Мерси и Нове, но также заставляет его столкнуться с тайнами из собственного прошлого. “Из жизни кукол” — вторая книга в трилогии криминальных романов под общим названием “Меланхолия”. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Швецию охватила волна самоубийств: в разных уголках страны подростки лишают себя жизни самыми жуткими способами. Общий знаменатель в этих случаях – старые кассетные плееры с записями музыки, от которой становится не по себе даже полиции и автор которой – некто Голод. Вскоре Йенс Хуртиг, ведущий расследование, понимает, что самоубийства неясным образом связаны с чередой убийств влиятельных людей. И эта связь гораздо страшнее, чем можно было вообразить. Музыка, живопись, подавленные желания и задушенная ненависть, детские душевные травмы, месть, Бог и отсутствие Бога, неутолимая жажда жить и умереть – все это сплетается в клубок, распутать который пытаются герои романа, каждый по-своему.«Стеклянные тела» – первая книга из задуманной трилогии «Меланхолия».
В последнем романе трилогии “Слабость Виктории Бергман” элементы беспрецедентной головоломки встают на свои места. Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг доводит свои расследования до логического предела. В этом ей немало помогают советы подруги и любовницы, психотерапевта Софии Цеттерлунд. София осторожно направляет полицию по следу людей, изуродовавших ее детство, ее личность и ее дочь, а сама тем временем заканчивает собственную работу, цель которой – возвращение Виктории Бергман. Однако историю эту завершают не они.
Крепкая дружба Глеба Никитина и Валеры Ульянова завязалась еще во время службы на яхте «Балтика», однако их жизненные пути разошлись: Глеб остался в России, а его товарищ — на Антигуа. Однажды Глеб получает странное электронное письмо, из которого узнает немыслимые вещи: его, казалось бы безобидный, надежный Валерка обвиняется в убийстве и объявлен в розыск. Глеб отправляется на Антигуа, чтобы доказать невиновность друга, и становится участником запутанного расследования…
Жанна убеждала себя: все происходящие неприятности временны. Но эти странные звонки и слежка… Кто-то явно решил превратить ее жизнь в кошмар. Она боялась обратиться за помощью. Боялась, что кто-то начнет копаться в ее прошлом. Следователь Катя Скрипковская решила помочь Жанне. Оказалось, что и звонит, и следит за своей жертвой женщина. Между ними есть некая связь, которую Жанна держит в тайне. Но почему? Катя жаждет понять, какую игру затеяла женщина. Что или кого так тщательно скрывает Жанна? И кто она на самом деле?…
Литературный клуб библиотеки имени Александра Грина славится активной литературно-светской жизнью: яркие презентации, встречи с незаурядными творческими личностями, бурные дискуссии, милейшие дружеские посиделки. На одном из таких вечеров происходит убийство. Личность погибшего, склочника и скандалиста, не вызывает особых симпатий тесного клубного кружка, однако какое несмываемое пятно на безупречной репутации библиотеки! Таня Нестерова, соратница, подруга и заместитель директора Бэллы Мироновой, понимает, что полиции с разгадкой не справиться: убийца не случайный гость «со стороны», а кто-то из ближнего круга, а причина убийства кроется в глубине запутанного клубка тайных любовных связей, ненависти, предательства и уязвленного самолюбия.
Детективная повесть “Тихий семейный отдых” будет интересна людям разных возрастов, это семейное чтение в самом прямом смысле слова. Захватывающий сюжет, ироничность автора, красота языка, — всё есть в этой книге. Приятного чтения!