Голиард - [12]
…Слуги поставили сундук на стол, Ригор открыл его, извлёкая лежавший сверху образец. Им оказался фиолетовый шёлк. Юноша аккуратно развернул небольшой отрез перед графиней. Она окинула её придирчивым взором.
– Доставай всё, Ригор… – проворковала она.
Юноша слегка покраснел: ведь графиня соблаговолила вспомнить его имя. Невольно он перевёл взгляд на ларец из красного дерева, таивший в себе любовные фантазии, изложенные на пергаменте изящным слогом и прекрасным почерком, который сейчас держал слуга, смиренно стоя подле двери. Графиня, поглощённая созерцанием фиолетового шёлка, не заметила замешательства юноши.
Ригор подчинился желанию графини, предоставив её искушённому взору содержимое сундука. Беатрисса и компаньонки заметно оживились, наперебой обсуждая цвета, рисунок и качество тканей. Увы, Ригор, робел и оттого не мог вести светской беседы, лишь отвечая на вопросы графини и её дам.
Перебирая ткани, Беатрисса подумала: «Приятный юноша… Внешне вовсе не похож на торговца, не то что его покойный отец… Какая утончённость, какие манеры! Ему бы служить при дворе…»
Невольно она оторвала взор от тёмно-зелёного бархата и воззрилась на Ригора. Тот и вовсе смутился, чем доставил графине немало удовольствия.
«Ещё и скромник в придачу… Не удивлюсь, если он девственник…» – мысленно рассуждала она, разглядывая тончайший шёлк, а затем накинув его на одну из своих компаньонок, сказала:
– Из этой ткани получится прекрасная вуаль… А ты как считаешь, Ригор?
Компаньонки замерли. Затем среди них пробежала волна удивления: графиню интересует мнение какого-то юнца-торговца! Неслыханно!
Но Беатрисса не обратила на них ни малейшего внимания. Она сняла с компаньонки ткань и приложила к своей груди.
Юноша смутился, но быстро взял себя в руки.
– Ваше сиятельство, мне кажется, что ваша несравненная красота заставит любую ткань стать прекрасной, – сказал он с уверенностью в голосе и галантно поклонился.
Графине понравился ответ юного торговца, она даже пожалела, что тот не знатного рода. Ибо зачастую знатные юноши бывают грубыми, неучтивыми, на вопросы отвечают невпопад, потому как изучению наук и галантных манер поведения предпочитают охоту и искусство владения мечом.
Беатрисса отобрала образцы пурпурного и тёмно-фиолетового тяжёлых шелков на платья, тончайшие белый и нежно-голубой для вуалей. Затем – синий насыщенный бархат (она уже представила, как он будет великолепно смотреться в сочетании с крупным жемчугом), а также ярко-красную и тёмно-коричневую шерсть для плаща.
Графиня, окинув взором отрез тёмно-зелёного бархата, и посоветовавшись с компаньонками, всё же решила присовокупить его к ранее выбранным тканям.
Теперь перед Ригором стояла нелёгкая задача, ему предстояло посчитать стоимость заказа и отправиться в Милан за закупкой.
– Я пришлю своего камерария[27]. О цене и всех последующих расчётах будешь договариваться с ним, – произнесла утомлённая графиня.
– Как вам угодно, ваше сиятельство… – Ригор склонился в поклоне, а затем устремил на Беатриссу взор полный любви и восхищения. – Осмелюсь дерзнуть…
«Несомненно, этот юноша влюблён в меня!» – подумала графиня и решила на прощание быть снисходительной.
– Продолжай, Ригор.
Юноша смолк, но всё же, собравшись с силами, продолжил:
– Осмелюсь дерзнуть, ваше сиятельство, преподнести вам свои стихи…
Беатрисса удивлённо приподняла брови. Компаньонки снова зашептались: он ещё и стихи пишет! Кто бы мог подумать! Смотрите-ка, голиард!
Ригор жестом подозвал слугу, взял у него ларец и, опустившись перед графиней на правое колено подобно рыцарю, чем привёл Её сиятельство и болтливых компаньонок в замешательство, произнёс:
– Ваше сиятельство, увы, я – не голиард. Но как бы мне хотелось им быть, дабы игрой на лютне и пением услаждать ваш слух. Для человека моего сословия неслыханная дерзость писать стихи, и потому прошу вас: не судите строго мои скромные начинания.
Ригор закончил свою витиеватую фразу и с мольбой воззрился на графиню.
– Право, юноша, не скрою: ты удивил меня, – сказала та после некоторой паузы. – Я слышала, что в Провансе есть некий голиард, купец по происхождению. Увы, не знакома с его сочинениями, но говорят, они достойны внимания. По моему разумению, стихосложением пристало заниматься людям знатным. Ни для кого не секрет, что голиарды подчас происходят из разорившихся благородных семей, и вынуждены музыкой и изящным словом зарабатывать себе на жизнь.
– О да, ваше сиятельство, – согласился Ригор. – Но в Ломбардии и в Тосканском маркграфстве голиардом может стать любой грамотный человек, имеющий способность к музыке и стихосложению не зависимо от происхождения. И оттого среди голиардов всё больше горожан. Многие графы с удовольствием приглашают их к своему двору…
Беатрисса задумалась. Действительно голиарды всё более входили в моду. Так, например, двор Рено II Бургундского славился музыкантами и голиардами. Одних он выписал из Парижа, других – любезно прислал зять Губерт Савойский.
Она даже слышала, что при дворе барона де Понтарлье жил некий голиард. Правда, он отличался чрезмерно пылким нравом, и барону пришлось его выгнать.
Роман золотоволосой прелестницы и умницы Жанны-Антуанетты Пуассон, известной под именем маркизы де Помпадур, с французским королем Людовиком XV длился 20 лет. А готовиться к нему предприимчивая дочь лакея начала в детстве, услышав предсказание гадалки: «Ты станешь красивой, и тебя полюбит сам король». И она сделала все, чтобы ощутить «чувство сказочного воплощения мечты».Прическа «а-ля Помпадур», женские охотничьи ботфорты с одноименным названием, стиль интерьеров «a la Reine», бриллианты огранки «маркиза», розовый севрский фарфор, бокалы в форме соблазнительной женской груди, сумочка-ридикюль, которую тоже изобрела она.
Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.
Эпохе испанского правления в Калифорнии приходит конец — американцы вытесняют гордых идальго с их законных территорий. Испанцы отвечают завоевателям дерзкими налетами и головокружительными вылазками… Жизнь благородного разбойника Рамона де ла Герра наполнена опасными приключениями, лихими погонями, отчаянными грабежами. Казалось бы, в ней нет места для любви и нежности. Но однажды Рамон встречает гордую юную Кэрли Мак-Коннелл — и его ожесточившееся сердце словно обжигает пламя…
Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…
Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.
Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...
Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.