Гольцы - [27]
Шутите, Роман Захарович. В Восточной Сибири нет крупной промышленности, это сторона хлебопашеская и охотничьих, таежных промыслов. А назначение железной дороги — обслуживать торговлю и главным образом способствовать усилению охраны дальневосточных границ Российской империи.
Нет, почему же не строить заводы в Восточной Сибири! — вмешался в разговор Василев. — Условия для этого здесь вполне благоприятные. Я, например, склонен сам…
Хватит! — ударил ладонью по столу Баранов. — Любя тебя, Иван, скажу: станешь потом кусать локотки. Спорить с тобой сейчас не хочу, а ты мне с ним дело решать не мешай. — И наклонился к Маннбергу: — Вот что, милочок: ты чего из кожи вон так лезешь? Ты, что ли, будешь строить?
Да, по окончании изысканий на этом участке я при-
нимаю руководство работами.
Не понял ты… Я говорю: свою, что ли, ты дорогу будешь строить?
Помилуйте! Как же это?
Ну, вот что, милочок: зайди ко мне вечерком, — голова хлопнул Маннберга по плечу, — потолкуем. И они подойдут.
Дальше беседа вовсе расклеилась. Чувствовалась общая неловкость. Говорить было не о чем. Гости стали прощаться. Последним выходил голова. Замешкавшись у дверей прихожей, он склонился к провожавшему его Ивану Максимовичу.
Забегал я к тебе сказать вот о чем, да при этом говорить не захотел, — разумея Маннберга, сказал голова, — народ такой — рукогреи, из-под носа соплю вырвет, хотя из себя честность неприступную корчит. Да… Говорили в Иркутске: жилы слюдяные на Бирюсе обнаружены, а заявка еще не сделана. Ты бы поискал того человека. Дело будет доходное. К жениному прииску теперь попривык, со слюдой тоже управишься. Не завод строить, старатели на тебя работать будут.
Знаю о слюде, — ответил Иван Максимович, — уже остолбили ее. Заявку в Иркутск повезут. Да кто остолбил-то, Роман Захарович, знаете?
Кто?
Степашка Суровцев.
Это какой?
Ну, трактирщик наш.
Ха-ха-ха! — раскатился Баранов. — Да куда он, трясучая осина?! Что он с рудником будет делать?
Сделать ничего не сделает, а напакостить напакостит.
Да-а!.. Так тебе, Иван, может быть, помочь в чем? Аелеграмму дать в Иркутск?
Хочу я сперва сам поговорить со Степашкой.
А-а! Ну, дело! Да, вот еще, — и он ближе наклонился к Ивану Максимовичу, — какие тут слухи по городу про эскулапа нашего да про Анютку, горничную твою, ходят? Некрасивое, брат, дело.
Особенного нет ничего, — сказал Иван Максимович. — Вы от кого слышали?
От кого надо, от того и слышал. И еще со всеми подробностями.
Да откуда людям известно? — поморщился Иван Максимович. — Рассказывала Анюта, заблудились они в лесу.
Ну, милочок, уж кому-кому, а мне все известно, что в моем городе делается. На то я и хозяин. Ты вот лучше расскажи: как она — тайком у тебя ушла?
Почему тайком? Отпустил я ее на воскресенье.
Да? — с сомнением сказал Баранов. — А ты насчет чести ее спокоен?
Безусловно, — ответил Иван Максимович. — Мир-вольский человек порядочный. Ну… и потом меня это мало касается. А горничная она все же хорошая.
Так-то так, а вообще не понимаю: чего он возле нее ходит? Невеста она для него не совсем подходящая. Хотя, конечно, и он, докторишка-то, тоже сам из подмоченных.
И все же он интеллигент, — заметил Иван Максимович.
Федот, да не тот… ха-ха-ха! — опять захохотал Баранов. — Это, брат, не интеллигенция. Как тебе сказать… это в темном подполье бледный росток картофельный. Интеллигенция — мы с тобой. — И в самое ухо Василеву: — Анютку же я тебе, Иван, от греха, все же советую уволить. Ей-богу! Забрюхатит — потом и тебе будет неприятно. Как ни говори, происшествие в твоем доме. Ты или не ты — сам понимаешь… Ну, прощай! Прощайте, дорогая Елена Александровна! — крикнул он в столовую и скрылся за дверью.
А что это, Ваня, Густав Евгеньевич так расстроился? — спросила Елена Александровна мужа, когда тот, вернувшись к столу, взял приготовленный ею бутерброд. — Ему разве не все равно, где станция будет? Ведь он жить здесь не станет.
Люся, как ты того, — Иван Максимович покрутил пальцем вокруг лба, — недодумываешь? Это же так ясно: говоря грубо, он просто хочет выкрутить что-нибудь с Романа Захаровича, а может быть, и с Луки.
Нет, Ваня, по-моему, Густав Евгеньевич на это не способен. Он дворянин и такой…
Взчять взятку, Люсенька, способен каждый человек. Дать — это другое дело. Маннберг же ничем не рискует. И, получив взятку, останется дворянином. Глупо было бы отказываться.
— Но если он согласится с Роман Захаровичем, тогда ведь и правда железная дорога будет на болоте! Это же так плохо!
А нам с тобой что до этого? Нам-то ведь хуже не будет. Склады у меня как раз на той стороне реки.
Все-таки…
Между портьер, в открытую дверь гостиной, просунулась плешивая голова трактирщика Митрича. Дряблые щеки, поросшие кудлатой бородой, подпирал тугой воротник миткалевой, в крупную синюю горошину косоворотки.
Желаю здравствовать Ивану Максимовичу с супругой Еленой Александровной, — боком входя в комнату, сказал Митрич. — Благодарствую за приглашение, забежал…
А-а! Проходи, Митрич, садись. Люся, рюмочку побольше!.. Спасибо, что зашел. Дельце у меня к тебе есть.
Митрич прищурился.
13
А дело было вот какое.
Однажды, под вечер, к Митричу в трактир зашел незнакомый мужчина. Был он высок, широкоплеч, с глубоким шрамом на левой щеке и лицом, посеревшим от долгого скитания по тайге. Одежонка на нем истрепалась, из латаных ичигов торчали портянки. За спиной болталась котомка.
В глухом таежном поселке, в страшную метельную ночь столкнулись сын погибшего на царской каторге политического ссыльного четырнадцатилетний Тимофей, его ровесник Виктор, сын адвоката, и сестра Виктора Людмила. В эту ночь все они остаются сиротами: от руки карателя погибает мать Тимофея, стреляется отец Виктора и Людмилы,... Как сложатся их судьбы?.. Ненависть к классовым врагам поведет Тимофея с боями до Тихого океана. За рубежи родины забросит Виктора. Непростой путь будет и у Людмилы.Философский камень в романе известного российского писателя — это не мифический минерал, который искали древние алхимики, алчущие золота, а вера в человека, в его несгибаемость и нравственную силу.
Повести, вошедшие в настоящую книгу, связаны между собой: в них действуют одни и те же герои. В «Горном ветре» молодой матрос-речник Костя Барбин, только еще вступает на самостоятельный жизненный путь. Горячий и честный, он подпадает под влияние ловкача Ильи Шахворостова и совершает серьезные ошибки. Его поправляют товарищи по работе. Рядом с Костей и подруга его детства Маша Терскова.В повести «Не отдавай королеву» Костя Барбин, уже кессонщик, предстает человеком твердой воли. Маша Терскова теперь его жена.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во второй книге «Горит восток» С. Сартаков, прослеживая судьбы многих крестьянских и рабочих семей, наблюдая жизнь двух поколений накануне первой русской революции в Сибири показывает, как его герои, мужественно отстаивая права человека, включаются в сознательную революционную борьбу, которая под руководством большевистской партии становится все более организованной и сплоченной.
Вашему вниманию предлагается книга Сергея Сартакова «Каменный фундамент».В повести «Каменный фундамент» рассказывается о молодом сибиряке Алексее Худоногове, охотнике, поступившем рабочим на лесозавод и навсегда полюбившем свою новую профессию. Алексей был участником Великой Отечественной войны, вступил в партию. Смекалистый, инициативный, не терпящий разболтанности и безответственности, он стал душой рабочего коллектива.Его жена Катюша делит с ним все горести и радости, в самых тяжелых жизненных испытаниях сохраняя мужество и веру в победу добра.
Николай Цагеридзе, человек горячий, «южный», наделенный большой энергией и сердцем, не привык отступать и точно знает, что ему делать на таёжной реке Читауте. Здесь, в запани, остались «зимовать» двадцать восемь тысяч кубометров прекрасного леса. Словом, во льду оказался миллион… «Моя бабушка всю жизнь искала клад, копала лопатой землю под старыми стенами. Она не знала, что клады встречаются и во льду. Такой клад достался ее внуку…»Николай ведет бой за ледяной клад со всей страстью и целеустремленностью, на которые способен, но удастся ли ему повести за собой разуверившихся людей, вдохновить их на подвиг и отвоевать у стихии ее добычу?..
Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.
Книга Ирины Гуро посвящена Москве и москвичам. В центре романа — судьба кадрового военного Дробитько, который по болезни вынужден оставить армию, но вновь находит себя в непривычной гражданской жизни, работая в коллективе людей, создающих красоту родного города, украшая его садами и парками. Случай сталкивает Дробитько с Лавровским, человеком, прошедшим сложный жизненный путь. Долгие годы провел он в эмиграции, но под конец жизни обрел родину. Писательница рассказывает о тех непростых обстоятельствах, в которых сложились характеры ее героев.
Повести, вошедшие в новую книгу писателя, посвящены нашей современности. Одна из них остро рассматривает проблемы семьи. Другая рассказывает о профессиональной нечистоплотности врача, терпящего по этой причине нравственный крах. Повесть «Воин» — о том, как нелегко приходится человеку, которому до всего есть дело. Повесть «Порог» — о мужественном уходе из жизни человека, достойно ее прожившего.
Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?