Гоголь - [11]

Внутренне одинокий Гоголь искал развлечений по душе: то он намеревался учится на скрипке и на фортепиано, то начинал танцевать, заниматься рисованием и просил мать прислать рамы и полотна. Еще в Васильевке Гоголь интересовался театром, наблюдая, как отец занимал Трощинского постановками спектаклей. В последних классах лицея увлечение театром сделалось еще более сильным.

«Театр наш готов совершенно, — извещает он мать, — а с ним вместе — сколько удовольствий!» (1827 год, 1 февраля).

Немного позже опять сообщает:

«Четыре дня сряду был у нас театр и, к чести нашей, признали единогласно, что из провинциальных театров ни один не годится против нашего. Правда, играли все превосходно. Две французские пьесы, сочинения Мольера и Флориана, сочинение Фонвизина, „Неудачный примиритель“ Княжнина, „Лукавин“ Писарева и „Береговое право“ Коцебу. Декорации были отличные, освещение великолепное, посетителей много и все приезжие и все с отличным вкусом… Короче сказать, я не помню для себя никогда такого праздника, какой провел теперь» (1827 год, 26 февраля).

В письме Высоцкому Гоголь тоже признается, что театр «много развлек» его.

По отзывам современников, юноша-Гоголь обнаружил превосходный комический талант, был натурален, находчив, необычайно остроумен. Представления, которые он ставил, охотно посещало «общество». Замечательно Гоголь играл госпожу Простакову в «Недоросле»; старухи ему прекрасно удавались. К спектаклям он готовился тщательно, входил в мелочи; например, подготовляя роль старика-скряги, с особой настойчивостью добивался, чтобы нос сходился с подбородком.

Тупоумые педанты-преподаватели не одобряли театральных затей. Помянутый профессор права Билевич донес о лицейском театре окружному попечителю. Ему помог ябедник Никольский: особым рапортом на имя конференции он спрашивал, кем были разрешены театральные зрелища, кто несет за них ответственность и не пытается ли гимназическое начальство спектаклями завлечь детей в свое заведение.

Среди преподавателей возникли дрязги и ссоры. В частности, Билевич донес на Гоголя, будто он, спрошенный им в коридоре, не захотел даже остановиться и обнаружил тем самым полное и решительное неуважение к своему наставнику. Билевич донес и на профессора Белоусова, как на вольнодумца и опасного вольтерьянца, который преподавал естественное право… по Канту. Белоусов, один из честных и добросовестных преподавателей, был удален из лицея.

Театр замер. «Театр наш, — писал Гоголь Высоцкому, — остановлен, и я принужден был, повеся голову, сидеть неподвижно на одном месте, перебирая свои уроки» (Т. I. 1827 год, 17 апреля).

Другим занятием, помогавшим Гоголю уходить от неприглядной, казенной школьной жизни и рутины в иную область, являлась литература и художественное творчество. Со слов Марии Ивановны, Г. Данилевский рассказывает:

«Страстный поклонник всего высокого и изящного, он на школьной скамейке тщательно переписывал для себя на самой лучшей бумаге, с рисунками собственного изобретения, выходившие в то время в свет поэмы „Цыгане“, „Полтава“, „Братья разбойники“ и главы „Евгения Онегина“»[13].

Еще подростком Гоголь просит отца прислать ему «Эдипа», «Поэму Онегина», а также «Собрание образцовых сочинений в стихах и в прозе». Он пишет матери, чтобы она отправила ему «Опыт о русском стихосложении», откладывает деньги на покупку книг любимых писателей.

Он занят также и сочинительством. «Сколько везу к вам теперь сочинений, картин!» — старается он обрадовать мать (1826 год, 16 ноября).

«Думаю, удивитесь вы успехам моим, которых доказательство лично вручу вам. Сочинений моих вы не узнаете: новый переворот настигнул их. Род их теперь совершенно особенный» (1826 год, 23 ноября).

В «Авторской исповеди» Гоголь сообщает о своих первых опытах: «Первые мои опыты, первые упражнения в сочинениях, к которым я получил навык в последнее время пребывания моего в школе, были почти все в лирическом и серьезном роде. Ни я сам, ни сотоварищи мои, упражнявшиеся также вместе со мной в сочинениях, не думали, что мне придется быть писателем комическим и сатирическим, хотя, несмотря на мой меланхолический от природы характер, на меня часто находила охота пошутить и даже надоедать другим моими шутками…»

Это заявление надо принять с оговорками. Одно из первых стихотворений, акростих, является сатирой на школьного товарища Бороздина. Высоцкий сообщает, что Гоголь-лицеист написал сатиру на нежинских обывателей: «Нечто о Нежине, или дуракам закон не писан». К лирическому жанру надо, по-видимому, отнести стихотворную балладу «Две рыбки», посвященную его младшему брату. Упоминается дальше трагедия «Разбойники», стихи «Россия под игом татар».

Помышлял ли Гоголь тогда сделаться писателем? Гоголь это отрицал.

«В те годы, когда я стал задумываться о моем будущем (а задумываться о будущем я начал рано, в те поры, когда все мои сверстники думали еще об играх), мысль о писателе мне никогда не всходила на ум, хотя мне всегда казалось, что я сделаюсь человеком известным, что меня ожидает просторный круг действий, и что я сделаю что-то для общего добра. Я думал просто, что я выслужусь, и все это доставит служба государственная» («Авторская исповедь»).