Годы молодости - [104]
— Василий Александрович, — обратилась к нему Софья Михайловна, — я узнала Пильского, Ходотова, Александра Ивановича, Анатолия Каменского, но кто сидел спиной к публике, за роялем?
— Это же я! — с гордостью ответил Регинин.
Кроме этой сцены, где воспроизводилась наша гостиная, и тех действующих лиц, в которых можно было узнать современных нам писателей, а также редактора журнала Ф. Д. Батюшкова и меня, другого сходства с нашей жизнью не было. Мне Куприн говорил:
«Сволочь Ходотов, хорошо, что он догадался сделать тебя в пьесе старухой, иначе я превратил бы его в лепешку».
Глава IV
Письма Л. А. Куприной. — Смерть матери Куприна. — На Капри.
Еще в мае 1909 года я получила письмо от матери Куприна, Любови Алексеевны. Она писала мне:
«Муся моя родная, дорогая!
Знаете ли Вы, что я над Вашими письмами горько плачу, и никогда я не перестану считать Вас не родным и дорогим мне человеком, особенно теперь. Вы после Ваших этих писем стали мне еще милее и дороже. Мне почему-то кажется, что Вы одинока и воспоминания о прошедшем Вам делают жизнь нерадостной. Я за Вас тогда только успокоюсь, когда Вы найдете человека, достойного Вас, и полюбите, и дай бог, чтобы это скорее случилось. Если бы Вы знали, как дорога мне Люленька и что я должна скоро ломать свою душу при виде второй дочки моего Саши. Когда я была в прошлом году в Гатчине, я ненавидела этого ребенка; в той комнате, где была помещена Ксения, висел портрет моего сокровища Люленьки, и когда мне приходилось подходить и покачать коляску, то я с со слезами просила прощения у Люленьки, клялась ей, что эта никогда не заменит тебя, мой ангел. Лиза попросила меня взять девочку на руки и хотела снять меня с ней, так я совсем забылась и вскочила положить ребенка на подушку, говоря, что только с одной Люленькой из всех моих внучат я снялась в моей жизни и больше ни с кем не снимусь>{132}. Это видели и Саша и Лиза, но Саша меня понял и извинил, верно, в душе, да и девочке было только три недели. А вот теперь что мне делать. Я числа 12 еду в Житомир… Вот где и начинается моя душевная ломка…
Как Вы утешили меня, написав, что Люленька так хочет меня видеть, а я бог знает что дала бы, чтобы мне пожить с ней хоть две-три недели, на день-два дня невозможно наше свидание с ней, я стану без умолку реветь, и ей будет тяжело и нехорошо. Вот если на будущую весну я буду жива и здорова, то я приеду к Вам в Петербург. Если Вы этого захотите. Одним словом, до Вашего отъезда на дачу или за границу.
Когда я была в Гатчине, то там я видела В. П. Кранихфельда и попросила его журнал присылать мне прямо в Москву во Вдовий дом, так он и сделал, и я стала получать второе полугодие журнал сама. Спасибо Вам, дорогая, за это внимание ко мне. Моя жизнь так пуста, так одинока, что книга для меня все…
Обнимаю Вас и Люленьку. Горячо любящая Вас
Л. Куприна.
Пишите мне, Муся моя дорогая, на имя Зины для передачи мне».
Лето 1909 года Любовь Алексеевна Куприна провела в Житомире, где А. И. Куприн писал первую часть повести «Яма».
Весной 1910 года Любовь Алексеевна тяжело заболела и приехать к нам в Петербург не могла. 15 апреля она писала Лидочке из Москвы:
«Христос воскрес.
Дорогая моя голубочка Люленька, посылаю тебе на этой карточке дом, где я живу. Поздравь маму, поблагодари за книжки и скажи ей, что я в лазарете. Напиши мне, моя родная, о себе побольше. Я очень, очень тебя люблю и молюсь за тебя. У меня было воспаление бока. Не забывай меня, твою родную любящую бабушку. Л. Куприна».
Это было последнее письмо Л. А. Куприной. Она умерла в Москве 14 июня 1910 года.
Александр Иванович писал мне: «Похоронили маму. А ты не могла приехать — занялась собачьей свадьбой со своим социал-демократом».
9-го июня я обвенчалась с Н. И. Иорданским.
Летом 1910 года я была в Италии вместе с мужем. В конце зимы в Петербурге разнесся слух, что Горький опасно болен, но ни от кого точных сведений о здоровье Алексея Максимовича узнать было нельзя.
Из Рима Иорданский написал письмо Марии Федоровне Андреевой, в котором спрашивал о здоровье Алексея Максимовича и просил сообщить, можем ли мы приехать повидаться с ним. Мария Федоровна ответила, что Алексей Максимович поправился и будет рад приезжим из России.
В июле мы приехали на Капри и остановились в небольшой гостинице на набережной «Гранде Мэринэ». Отдохнув после утомительной дороги, мы на другой день отправились разыскивать виллу «Спинола», где жил Горький.
Это оказалось очень нетрудным.
На фуникулере мы поднялись в городок Капри, расположенный на горе, довольно высоко над морем, и вышли на маленькую площадку в центре города. Здесь, как только мы произнесли слово «Горький», нас плотным кольцом окружила толпа ребятишек. «Gorki, villa „Spinolla“, una lira, una lira»[22]. — кричали они, дергая нас за платье. И, получив лиру, торжественно повели через площадь, в двух шагах от которой находилась окруженная садом небольшая вилла.
Мария Федоровна приняла нас со свойственной ей любезностью и радушием. Она сообщила нам, что Алексей Максимович в эти часы еще работает, и посвятила в распорядок дня, установленный на вилле. Вставал Алексей Максимович рано и сейчас же садился писать. До обеда в четыре часа, к которому обычно собирались почти все, гостившие на Капри, никто из посетителей к Алексею Максимовичу не допускался.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
В сборник вошли наиболее значительные и достоверные воспоминания о великом русском писателе А. С. Грибоедове: С. Бегичева, П. Вяземского, А. Бестужева, В. Кюхельбекера, П. Каратыгина, рассказы друзей Грибоедова, собранные Д. Смирновым, и др.
В этой книге собраны воспоминания о Владимире Маяковском его друзей, знакомых, сверстников, современников. Разные это люди, их отзывы далеко не во всем совпадают, подчас разноречиво сталкиваются. Но из многих "мозаичных" деталей складывается портрет – большой и неповторимый. Мы начинаем полнее ощущать обстоятельства – жизненные и литературные, – в которых рождались стихи поэта. Как бы ни были подчас пристрастны рассказы и отзывы современников – их не заменишь ничем, это живые свидетельства очевидцев.