Год змеи - [28]

— Потому, директор-бобо, что вы недостаточно хорошо познакомились с жизнью совхоза, — сказал главный агроном.

Появился Суяров, и Шайманов замолчал. Секретарь парткома стремительно прошел от двери к столу, поздоровался с Махмудом и главным агрономом, сел. Он знал об идее Шайманова, поинтересовался:

— Что показывают расчеты, Рахим-ака?

Шайманов вкратце изложил суть предстоящих преобразований, если, конечно, начинание будет одобрено.

— Вот именно, — охладил его пыл Махмуд. — У нас первоочередная задача — тонковолокнистый.

— Тогда я еду в четвертое отделение, — сказал Шайманов. — Заниматься первоочередной задачей.

— Меня пригласили на семинар пропагандистов, — засобирался и Суяров, — повезу всех руководителей кружков.

— Добро, а я побываю на полях, — сказал Махмуд, — загляну в первую бригаду, посмотрю, что за скот они купили. Вечером встречаемся здесь.

— У Сахибова я был уже, — сказал Суяров, — пять бычков двухлеток он купил. Но главное — снес бульдозером насыпь коллектора и, распахав это место, посеял тыкву. На корм.

…Шарипов пропадал в бригадах, распекал кого надо, советовал, требовал. Весь без остатка отдавался делам, и все-таки образ Майсары незримо сопровождал его. Нет, спасения от любви не было. А увидеть любимую не удавалось, даже звонить ей не решался.

А на следующий день ему преподнесла сюрприз Зульфия. Утром вошла в его кабинет скромница в платье из ханатласа, на голове — голубая прозрачная косыночка, волосы заплетены в две тугие косы, одна из которых небрежно брошена на грудь. И никакой косметики. Девушка была свежа, как утро, и прекрасна, как Зухра.

— Ого! — воскликнул он невольно. — Неужели у меня такая красивая секретарша?

— Что делать, Махмуд-ака, — ответила она грустно, но не без кокетства, — секретарши обязаны подстраиваться под вкусы своих директоров.

— Спасибо, сестренка, что сделала мне приятное, — произнес Махмуд растроганно, — почту я просмотрел, можешь забрать. Если крепким чаем обрадуешь, расцелую.

Она вспыхнула и опустила глаза. А Махмуд, глядя ей вслед, подумал, что ему обязательно нужно поговорить с ней откровенно. Сказать правду. Конечно, не упомянув имени Майсары…

И случай такой представился. Вернее, сама Зульфия вновь удивила его. Обычно девушка являлась точно в восемь. А тут до начала рабочего дня оставалось не меньше часа. Вид у нее был не то растерянный, не то обиженный.

— Почему мы сегодня так мрачны? — спросил Махмуд, поздоровавшись.

— Мне нужно поговорить с вами, Махмуд-ака, — сказала она и, не дожидаясь приглашения, вошла за ним в кабинет.

— Прошу, — Махмуд указал на кресло за журнальным столиком.

Она долго собиралась с духом, потом как-то обреченно махнула рукой и объявила — быстро, на первый взгляд, бессмысленно, но для него понятно.

— Я люблю, ради вас готова на любую жертву… А вы… все шутите. Неужели я вам не нравлюсь ни капельки? — Она замолчала, испуганно посмотрела ему в глаза и вдруг воскликнула: — Господи, какую околесицу несу!

— Может, ты устала, сестренка, — смущенно произнес Махмуд, догадываясь, почему девушка решилась на этот шаг. Он не скупился на комплименты, на приятные слова, а она… построила на этих комплиментах надежды на счастье… — Отдохни, я дам отпуск.

— Ничего вы не поняли, Махмуд-ака, — прошептала Зульфия чуть не плача.

— Я все понял, — сказал серьезно Махмуд. — Но пойми и ты меня. Мое сердце отдано другой. Я тебя люблю, как сестренку, оставайся ею.

— Догадываюсь, кто она. Вот дура, почему я раньше не хотела этого замечать? — Зульфия вскочила и поспешно вышла из кабинета.

За полгода, товарищ директор, сказал себе Махмуд, оставшись один, ты уже столько драм и комедий повидал в своем кабинете… Но то, что случилось только что… Захочешь, не придумаешь. Не предугадаешь. Так тебе и надо, директор! В другой раз умнее будешь, не станешь так необдуманно говорить девушкам комплименты.

Ему было искренне жаль Зульфию. Но что он мог поделать с собой? Любил-то он другую.

…Хвала счастливому случаю! Пусть никогда не иссякнет река его сострадания к людям, пусть он всегда приносит: страждущим — теплый угол, жаждущим — глоток воды, а влюбленным — желанные встречи!

Тетушка Зебо собралась в Байсун, на свадьбу какого-то родственника. И Махмуд был рад этому случаю.

— Кудрат должен отвезти мать и вернуться, — сказала Майсара, заскочив будто по делу на минуту в гостиницу. — Завтра буду вас ждать!

И тут же ушла. Он обратил внимание на то, что она назвала мужа просто Кудратом, без обычного уважительного «ака», и подумал, что Майсара, видно, сделала уже выбор и ему теперь недолго осталось мучиться ревностью. Только бы не покинула ее решимость.

Тетушка Зебо не очень-то и хотела ехать в этот Байсун! Трястись сто пятьдесят километров по горным серпантинам даже на такой комфортабельной машине, как «Жигули», согласитесь, не для ее возраста забава — ей уже за шестьдесят.

Зебо-хола несколько раз пыталась поговорить с сыном по душам. Согласие в семье стала разъедать невидимая ржа, а ведь хола, не зная покоя, делала все возможное, чтобы в доме не иссякал ручеек взаимного уважения и любви. Ей казалось, что она добилась этого. Ходила по кишлаку с гордо поднятой головой, не стыдилась смотреть людям в глаза, при случае хвасталась перед сверстницами своей счастливой старостью.