Год жизни - [30]

— Ведь мы знакомы, — настаивал я, заслоняя Зайцеву дорогу. — Помнишь, ты приходил работу у Крамова просить? Помнишь? «Я на новое хочу, учиться хочу!» Помнишь? Ведь это твои слова!

Какое-то неуловимое, злое выражение промелькнуло в настороженных глазах Зайцева.

Он пробурчал:

— Ну, помню. И что дальше?

Вопрос был поставлен прямо. Я не нашелся что ответить.

И все же попытался расспросить его:

— Как ты устроился? Кем работаешь?

Он ответил ругательством.

Но я уже не мог отпустить от себя Зайцева.

— Послушай, — сказал я, — что с тобой случилось? Был парень как парень… Ты у Крамова сейчас работаешь?

Зайцев резким движением плеча отстранил меня, но тут же передумал, прищурил глаз и сказал:

— Побеседовать охота? Что ж, поставь сто граммов, «шайба» рядом…

Я пошел с Зайцевым и «шайбу». Я видел, что сейчас это единственный способ удержать его.

Зачем мне это было нужно? Почему я пристал к Зайцеву? Не знаю. И тогда не знал. Попросту меня поразила крутая перемена в человеке.

Мы пробыли в «шайбе» около часа. Я расстался с Зайцевым в плохом настроении. Несмотря на обещание Крамова, он так и остался чернорабочим. Поставили временно и… забыли о нем.

В этом не было ничего исключительного. Чернорабочие, или, как у нас теперь принято говорить, разнорабочие, нужны на любом строительстве. Но меня поразило, как это отразилось на Зайцеве, поразила перемена, происшедшая в нем.

Когда вам говорят, что кто-нибудь умер, вы реагируете на это совсем не так, как если бы человек погиб на ваших глазах. Сравнение, может быть, не вполне подходящее, но в нем есть доля истины. Я вдруг почувствовал ответственность за судьбу этого парня. Мне запомнились его слова: «Поработаю на практике, потом на курсы пойду!» Ведь он в большую жизнь рвался, этот парень!

А теперь в нем что-то сломалось… Я не мог равнодушно видеть это и уговорил Зайцева прийти ко мне завтра на участок. Во мне еще не созрело решение, что делать, на какую работу предложить ему перейти, но я знал — в таком состоянии Зайцева не оставлю.

Время было уже позднее, разговор с Зайцевым задержал меня, и на комбинате я не застал никого из начальства.

Я вернулся на участок. Светлана уже спала.

Утром меня разбудил стук в окно. Я высунулся и, к своему удивлению, увидел Зайцева.

Сегодня он был в чистой спецовке. Помятое лицо его носило следы вчерашней выпивки, но держался он бодро.

Я вышел из барака и сказал, что не ждал его так скоро и еще не успел подыскать для него подходящую работу на нашем участке.

— Да нет! — махнул рукой Зайцев. — Я не за этим пришел. Меня уже перевели на новую работу.

Я был в полном недоумении. Что же могло произойти за одну ночь?

А произошло вот что.

Расставшись со мной, Зайцев вернулся на свой участок. Разговор со мной подогрел Зайцева. Распаленный, озлобленный, он ворвался к Крамову и потребовал перевести его на другую работу.

Крамов ответил резко и велел Зайцеву убираться вон из его комнаты и, если хочет, вообще с участка. Тогда Зайцев сказал, что видел меня, что я обещал ему найти работу на восточном участке.

После этого, если верить Зайцеву, Николай Николаевич сразу изменил тон, рассмеялся, похлопал Зайцева по плечу и сказал, что никому не позволит переманивать рабочих, даже мне, его лучшему другу. Тут же он предложил парню учиться на шофера, вызвал шофера грузовой машины и приказал ему в трехмесячный срок подготовить Зайцева к испытаниям на получение водительских прав.

Рассказ Зайцева почему-то неприятно подействовал на меня. Почему Крамов проявил такую поспешность? Но, так или иначе, Зайцев был счастлив. И я тоже, Я поздравил парня и простился с ним.

Однако я не забыл о Зайцеве. У меня были свои планы. И я решил посоветоваться со Светланой.

Она встретила мой рассказ довольно равнодушно. Но когда я изложил разговор Зайцева с Крамовым, Светлана вдруг заинтересовалась, как-то зажглась внутренне и воскликнула:

— Надо что-нибудь сделать для парня! Только что?

И тогда я развернул перед ней свой план — помочь Зайцеву подготовиться к экзаменам в горный техникум.

— Если бы нам с тобой покрепче взяться и подготовить его по математике и русскому… — нерешительно предложил я.

Светлана тотчас же с радостью согласилась. Правда, спустя минуту она спросила с сомнением в голосе:

— Но ведь этот Зайцев живет за восемь километров от нас?

— Он будет приходить к нам два раза в неделю.

— И делать по шестнадцати километров в день?

— Будет делать.

После этого я рассказал Светлане историю с нормами у Крамова. Как ни удивительно, она обрадовалась так, будто я сообщил ей приятную новость, будто эта новость разрешила какие-то ее сомнения.

Светлана поцеловала меня в лоб, взъерошила волосы и сказала весело:

— Вот видишь! А ты из этого Крамова бога себе создал, кумира какого-то!..

9

С большим волнением ждал я подведения итогов за очередную неделю. Ведь теперь западный участок работал по тем же нормам, что и наш. В комбинате меня заверили, что ко мне претензий нет, что Крамов получил замечание за произвольное завышение расценок и теперь оба участка работают в равных условиях.

И вдруг неожиданность. На субботнем подведении итогов выяснилось: западный участок, который в прошлую неделю дал проходку на тридцать процентов ниже нашей, теперь снова, работая уже по новым нормам, вырвался вперед, обогнав нас на два и три десятых метра!