Год зеро - [148]

Он натянул поводья и остановил Аппалусу. Дальше он пойдет один, иначе паломники прирежут ее и зажарят на костре — нельзя им этого позволить. Ее плоть не утолит их голод. Натан Ли медленно спешился, не таясь и двигаясь раскованно. Он намеренно показал стрелкам спину, когда принялся снимать с кобылы сбрую. Седло и уздечку свалил кучей у дороги. Потом решил оставить потник себе.

Натан Ли сделал жест рукой вдоль дороги в сторону Лос-Аламоса — не для лошади, а чтобы снайперы точно знали его намерения. Он стоял на бело-желтой разделительной полосе с пустыми руками и смотрел, как Аппалуса повернулась и бодрой рысью припустила обратно через кладбище искалеченных машин.

Она не останавливалась. Фуража не предвиделось: зима в разгаре, да и земля отравлена. Аппалуса не переходила на галоп, и он мысленно похвалил ее за это. Очень не хотелось, чтобы снайперы вынесли ей смертный приговор, — а так у них будет минутка задуматься и пощадить лошадь.

Копыта еще цокали по асфальту, а силуэт уже таял в пелене смога — серый в яблоках призрак. Натан Ли вспомнил свою лодку на берегу Аляски, как ее понесло в океанскую дымку в тот момент, когда он отвернулся. Неизбежный риск. Лошадь скрылась за поворотом.

Он скатал потник, вновь развернулся лицом к реке и пошел. Полосы разметки тянулись, как мили. Он держал голову прямо, с усилием гоня от себя картинку: собственная физиономия в перекрестьях снайперских прицелов. Никто не остановил его, когда он вышел на мост. Тощие одичалые люди поджидали его на той стороне, глядя настороженно и враждебно, угрожающе поигрывая ружьями, длинными копьями, колунами, луками с охотничьими стрелами с острыми, как бритва, наконечниками, даже молотками на длинных рукоятях. Некоторые были в мотоциклетных, велосипедных или футбольных шлемах. Кое-кто — в противогазах. Трудно было представить себе, что таким сбродом мог командовать какой-нибудь человек, даже выживший из ума пророк.

Причудливые существа стояли, подняв головы, обратив взгляды на запад — на Лос-Аламос. Странное было зрелище. Они изготовились к битве… а врага не видать. Волна нашествия прокатилась с севера на юг и застыла в неустойчивом равновесии. Лишь река придавала орде некую форму и порядок.

Мост-то был невелик, припомнил Натан Ли. В последние недели этот короткий и узкий отрезок пути в сознании жителей Лос-Аламоса становился длиннее и шире — последняя пядь между двумя мирами.

— А где подарки? — насмешливо окликнули его. — Такие были щедрые посулы!

Натан Ли старался не выдавать волнения. Сердце бешено колотилось. Во рту пересохло.

— Это что? — спросил один из призраков, весь в шрамах.

Натан Ли без возражений отдал потник.

Кто-то толкнул его в спину. Имени не спросили. Для них оно было таким же пустым звуком, как и цель его прихода, до которой тоже никому не было дела. Они были нелюбопытны. Знали, что нужных им ответов от него не дождутся. Натан Ли думал, паломники станут спрашивать о Лос-Аламосе, его обороне, ценностях, страхах. Но мысленно они уже считали себя хозяевами города.

Вперед, широко улыбаясь, выступил один из солдат.

— Где наши манеры? — развязно заговорил он. — Человек с горы спустился, весь побритый и ухоженный. Такой отважный. Людей пришел лечить?

Это была улыбка висельника. Он решил позабавиться. Натан Ли ждал. Человек плюнул ему в лицо.

Натан Ли знал: это только начало. Он вытер теплую слюну со щеки, взглянул на свои пальцы, потом — на солдата. Натан Ли мог отпрянуть или ответить на выпад — и то и другое лишь вызвало бы все ту же смертельную жестокость. Их кулаки были в шрамах, лица — в синяках. Они в кровь колотили друг друга, дожидаясь кого-нибудь вроде него. Если его начнут избивать, остановиться они уже не смогут. Слышно было, как бежит внизу река, и перед глазами возникла картинка: его тело плывет по течению к затору из трупов.

На мгновение показалось, что ничего сделать нельзя. Но тут его осенило: при всем избытке винтовок и злобы эти люди не застрелили Аппалусу. Значит, в них еще жила частичка прекрасного.

Притворная улыбка солдата расползлась еще шире. Натана Ли окружили кольцом. Отовсюду летел хриплый смех. Натан Ли удивил их, да и самого себя тоже. Особо не задумываясь, он стряхнул слюну с пальцев себе на язык — принял дозу инфекции.

Солдаты удивленно заморгали. Все умолкли. Прямо у них на глазах Натан Ли добровольно проклял себя. И стал одним из них.

Через минуту первый солдат шагнул в сторону. Его пропускали. Нож никто не обнаружил.

Миранду разбудил голос капитана.

— Смотришь? — спросил он.

Миранда зажала телефон между плечом и ухом. Провела рукой по лицу, стряхивая остатки сна.

— Смотрю что?

Она неловко поднялась с матраца на полу кабинета.

— Значит, не смотришь?

— Я, наверное, заснула, — виновато пробормотала она.

— Ему удалось перейти.

— Отлично.

На часах было девять. «Утра или вечера?»

— Поначалу вроде как намечалась заварушка. Уж не знаю, что он им сказал. Но его пропустили. Много-то с выносных камер не разглядишь.

Миранде вдруг показалось, что в комнату вполз зимний холод.

— Натан Ли? — прошептала она.

Капитан молчал почти минуту.

— А он тебе не сказал?