Год за год - [26]

По дороге читал в Н. М. Лидию Чуковскую о Солженицыне. Интеллигентская славность до детскости и зауженность миропонимания, доходящая до комизма. Хвалит “Вестник РХД”: “Хороший журнал, если не читать Бердяева, Леонтьева и святош”. Герценовка до мозга костей.

По количеству рекламных портретов с Савиком Шустером соперничает константинопольский патриарх Варфоломей, под чей “омофор” хочет увести от Москвы украинское православие Ющенко.

7 сентября, воскресенье.

930 — в Софию! (Мозаики которой я разглядывал на черно-белых картинках в “Истории русского искусства” в Рыбинске в 1962 — 1963 гг., задумав поступать на искусствознание.)

…Варфоломей приезжал в Киев этим летом на 1020-ю годовщину принятия христианства. Приезжал и патриарх Алексий. Варфоломей Константинопольский в Киеве Алексию Московскому: “Спасибо, что приехали на наш праздник”.

И — заодно, оказывается, освятил Софию, о чем свидетельствует поспешно прибитая медная дощечка — поскорей застолбили, чтобы москалям не досталось.

Богородица в алтаре, Пантократор в куполе — гениальные византийские вещи, как всегда в Византии, аристократические и мужицкие разом.

Конечно, в настоящей Европе такие мозаики и фрески были бы качественно репродукцированы во всех форматах (как, например, в Св. Марке). Здесь — ни одной открытки и ни одного на русском проспектика.

1620. Долго сейчас бродили по Киеву, и ощущение разрезанного по живому.

Пошли в Михайловский монастырь (новодел, под стенами которого памятник жертвам “голодомора-холокоста”) “Киевского патриархата” (то есть преданного анафеме Филарета). Народу много — возможно, ходят просто туда, куда ближе, а не в пику “москалям” — надеюсь.

“Украинский патриархат” под омофором Константинополя; “украинская демократия” под омофором янки.

Лавра. Остаточная атмосфера русской Лавры. Могила Столыпина с несвежими искусственными венками, побитый мрамор. Бедный Петр Аркадьевич почиет в чужом государстве…

Мог бы лежать в пещерах

киевских ли, псковских ли…

В печёрах. Стало и мистично и страшновато. Несравненное впечатление.

8 сентября, 6 утра, поезд Киев — Симферополь.

“Могучая евангельская старость” (Ахматова). Но, собственно, Евангелие (Новый Завет) никак со старостью не ассоциируется. Конечно, А. А. имела в виду старость ветхозаветную.

Какая-то двухминутная остановка. Я сослепу прочитал: Краснопригоньевск.

13 сентября, суббота.

На рассвете вышел на коктебельскую набережную: встающее солнце раскалялось в щелях облаков, бугорок волошинского могильного куста на горе темнел и, как всегда, умиротворял душу. Бархатистые золотистые плоскости Карадага. Уже из одного из киосков хрипел Армстронг, и четыре паренька в капюшонах виляли коленями. Разговорился по ходу прогулки с мужиком: “Моряк дальнего плавания, на сегодняшний день внештатный сотрудник ФСБ”. Ну и как тут? “Все под контролем”. Звал с собой на рыбалку: “Будет мой друг из ГРУ. Многое знает, может поделиться”.

Но, видимо, размеров нарастающей драмы не понимает никто. Татары сигнализировали в Киев, что, по их данным, заготовлено 60 тысяч паспортов и Москва готовит здесь вариант Сухуми и Цхинвала. Этим забито все телевидение. Оголтелая антироссийская пропаганда (главный идеолог... Савик Шустер). Вчера по ТВ какой-то лидер из Ивано-Франковска подлащивался к нему: “Вы и ваше шоу сейчас главные в украинской политике”.

Коктебельская антисанитария мне не по нервам. Еще на променаде к утру кое-как подмели, горы мешков с мусором — и куда же их повезут, где закопают? Но чуть в сторону, в любой закут — грязь, мусор, бутылки... Киев выделил 10 миллионов гривен на канализацию. Но — очередные “внеочередные выборы” — и деньги так и не поступили. Фээсбэшник: “Это сейчас у нас проблема номер один”. Вино, снедь, музыка — камуфлируют экологическую катастрофу — не приближающуюся, а исподволь наступившую. “Нам бы генеральный план застройки, чтобы не проходила бесконтрольной”. Нет и плана! Растут гостиницы, “частный сектор” — без всякой санитарной инфраструктуры.

...Вчера проходили мимо дома Волошина. Из сада вдруг донеслось:

“Я возил в Норинскую продукты и сигареты. Иосиф встречал меня в ватнике и резиновых сапогах”. Ага, значит, и Рейн здесь.

В киоске киевская (русскоязычная) газетка “Жизнь”. Крупными буквами: “Прошло сорок дней со дня смерти агента НКВД, одной из самых мрачных и зловещих фигур ХХ века Александра Солженицына”. Глянул на список — столбец редколлегии. Замредактора Виталий Коротич. Тю-тю-тю. Прораб перестройки, главред самого ее прогрессивного журнала, авангарда борьбы с русским национализмом. Но революция пожирает своих детей. В 90-х подвизался в Штатах. И вот теперь — в желтой прессе незалежнего Киева.

14 сентября, 18 часов — по-французски. Париж.

Милое передвижение по земле. Вчера вечером заперлись в купе поезда Симферополь — Киев с корзиной, еще в Коктебеле заполненной фруктами, сыром и бутылкой вина...

В Киеве +9. Побродил по пустому дождливому Майдану, заглянул и в Софию. В такую погоду нигде, считай, никого.