Год ведьмовства - [46]

Издалека, с пастбища их увидел батрак Джозайя и бросился к ним во весь опор, распугав стадо. Иммануэль обхватила голову Эзры ладонями и стерла грязь с его щек, умоляя его вернуться к ней.

Но он не ответил. И не шелохнулся.

Глава 17

Отец изольет дух Свой в плоть раба Своего, и паства будет звать его Пророком, ибо Он узрит дива небесные и станет говорить на языке ангелов. Тайны земли и крови откроются Ему, и он познает глас Отца своего.

Священное Писание

Прошло девять дней, прежде чем Иммануэль услышала хоть какие-то новости об Эзре. Когда Джозайя поскакал за помощью к Амасу, он вернулся в сопровождении доброй половины конницы пророка. Иммануэль все это время оставалась на пастбище вместе с Эзрой, его голова покоилась у нее на коленях, а рядом Анна смачивала ему лоб влажной тканью в тщетной попытке облегчить мучительные видения. Глория плакала, стоя в нескольких ярдах от них, где мертвая высокая трава волнами колыхалась на уровне ее талии. А вдалеке с холмов на пастбище спускалась стража пророка.

Дальнейшее происходило стремительно. Во всяком случае, так казалось Иммануэль.

В одно мгновение голова Эзры лежала у нее на коленях, и он сжимал ее руку в своей, мучаясь вторым припадком. А в следующее – его уже уносили прочь безликие стражники пророка. Несколько из них остались на пастбище допросить Иммануэль. В ответ она скормила им немного лжи и немного полуправды. Достаточно, чтобы развеять их подозрения, не ставя себя под удар и не раскрывая страшной истины о том, что на самом деле произошло в этот день в Темном Лесу.

Иммануэль оставалось лишь надеяться, что если Эзра очнется… нет, когда Эзра очнется, он не выдаст ее лжи. Но даже в противном случае она бы не стала винить его. Только не после всего пережитого им в этом лесу.

Когда она наконец получила известие о состоянии Эзры, оно пришло в виде священного эдикта, доставленного из рук в руки одним из личных посыльных пророка. Хотя письмо было адресовано Абраму, он позволил Иммануэль сорвать печать и первой ознакомиться с его содержанием. Трясущимися руками она разломила восковую печать надвое. В письме сообщалось следующее:

С превеликой радостью мы спешим уведомить вас о том, что Эзру Чемберса посетило его Первое Видение. После восьми дней пребывания с Отцом посредством дара Провидения, он пришел в сознание и теперь восстанавливает здоровье в Обители перед мессой, которая состоится в наступающую субботу. Да здравствует Эзра Чемберс, преемник Священного Пророчества, и да благословит Отец его предшественника Гранта Чемберса в его последние дни.

C пожеланиями света,

Священное собрание апостолов Пророка

В следующую субботу в церкви проводилось заклание в честь Первого Видения Эзры. Муры проснулись ни свет ни заря, оделись во все самое лучшее, по такому особому случаю не забыв отутюжить складки на юбках и начистить туфли. Они выехали в путь на рассвете и прибыли на место еще до того, как солнце осветило верхушки деревьев.

В соборе яблоку негде было упасть. В паре шагов от церковного двора вольно текла река. Большую часть крови с камней смыло течением, и вода очистилась до оттенка ржавчины. Кровавая зараза наконец миновала. Многие провозгласили это чудом – первым чудом Эзры.

Иммануэль обвела взглядом толпу во дворе, высматривая Лию. Она обратила внимание, что ее подруги не было видно среди жен пророка, которые понуро стояли на пороге собора, все одетые в одинаковые черные платья. Некоторые промакивали мокрыми носовыми платками опухшие глаза, без стеснения оплакивая то, чего им предстояло лишиться: мужа, отца, наставника. Теперь, когда Эзра обрел силу, пророку оставалось совсем недолго. Если слухи о его болезни окажутся правдивы, он не доживет и до Нового года.

Ударили в колокол, Иммануэль пересекла двор и, поднявшись по ступенькам, вошла в собор. Там она заняла место на скамье всего в паре футов от алтаря.

Люди набились на скамейки, жались друг к другу стоя, и в помещении было жарко. В воздухе густо висел запах пота и горящего фимиама.

Захлопнулись двери собора. Апостолы двинулись вдоль стен, попутно закрывая ставни на окнах. Следом за ними шел пророк, одетый в парадную сутану, шаркая по полу босыми ногами. Он сильно хромал, и складывалось впечатление, что каждый шаг давался ему со все большим трудом. Несколько раз он хватался за спинки скамей, для поддержки. Когда пророк тащился мимо нее, Иммануэль услышала тяжелое дыхание, глубоким хрипом вырывавшееся у него из груди. Было ясно, что от какой бы хвори он ни страдал, будь то подагра, лихорадка или какая-то иная, безымянная болезнь, его состояние стремительно ухудшалось.

Вслед за отцом вошел Эзра, замедлив шаг, чтобы не обгонять его. Они подошли к алтарю вместе и встали плечом к плечу, поворачиваясь лицом к пастве. Раздались редкие аплодисменты, но пророк поднял руку вверх, призывая к тишине.

Парадные двери снова распахнулись. По залу эхом разнесся стук копыт по мостовой, в то время как апостол Айзек внес в собор жертву. Это был маленький теленок, с большими карими глазами, как у олененка, у которого только начали проклевываться сквозь шкуру рога.