Год ведьмовства - [36]

– Ты не веришь Писанию?

– Я лишь хочу сказать, что если бы я был всемогущим богом, вольным делать все, как мне заблагорассудится, я бы нашел другой способ окончить войну, – он вновь перевел взгляд на Иммануэль. – А ты?

– Я не бог, поэтому не могу сказать. Откуда бы мне знать волю Отца. Но если бы я и знала, уверена, у меня не было бы повода для сомнений или вопросов.

– Говоришь как истинно верующая, – сказал Эзра, но в его устах это прозвучало как оскорбление.

После недолгого поиска он нашел нужную страницу и разгладил ее ладонью. Там, чернилами на чем-то похожем на телячий пергамент, была нарисована карта. На ней был изображен весь Вефиль: западная стена, деревня и рыночная площадь, обширные Святые Земли и за ними – холмистые пастбища Перелесья. Крошечным пятнышком в верхнем левом углу карты обозначались Окраины. И все окружала широкая область темного цвета, коротко подписанная: «Темный Лес».

– Ты нашла то, что искала? – в тишине вопрос Эзры отозвался эхом.

Иммануэль отрицательно покачала головой. Пруд, где она повстречалась с Лилит, здесь отмечен не был.

– Нет ли в библиотеке чего-нибудь более предметного? Скажем, карты Темного Леса?

Эзра нахмурился. Она снова успела испугаться, что переступила черту, или слишком легко ему доверилась.

– Карты леса, насколько мне известно, не существует, – сказал он, закрыв книгу. – Но я постараюсь тебе помочь. В детстве я любил гулять в Темном Лесу, и до сих пор достаточно неплохо знаю местность. Если ты скажешь мне, куда тебе нужно, то с большой долей вероятности я смогу тебя туда проводить.

Иммануэль разинула рот.

– Ты… гулял в лесу? В детстве?

– Было дело, иногда, когда мне удавалось улизнуть из Обители, – Эзра пожал плечами, будто дело было пустяковое, но выглядел он при этом довольным собой. – Конечно, я никогда не оставался там после захода солнца. Мысль о лесных ведьмах, которые могли растерзать меня на куски, никогда мне не нравилась.

Иммануэль повела плечами, вспомнив ведьм с голодными глазами и скрюченными пальцами.

– Тебе бы еще повезло, если бы они ограничились только этим.

Он хмыкнул, как будто принял ее слова за шутку, как будто все истории Темного Леса были не более, чем городскими легендами.

– Ты не веришь преданиям? – удивилась она. – Не веришь, что ведьмы существуют?

– Дело не в моей вере.

– Тогда в чем же?

Он не торопился с ответом, взвешивая слова.

– Дело в том, кто интерпретирует истину на свой лад, – произнес он наконец.

Иммануэль не вполне понимала, что он подразумевает, но звучало это кощунственно.

– Интерпретации истины не объясняют того, почему на протяжении веков люди исчезают в лесу.

– Люди не исчезают. Они сбегают. И поэтому никогда не возвращаются – потому что не хотят.

Иммануэль не могла себе представить, чтобы кто-то решил намеренно покинуть Вефиль. Да и куда им податься? В безбожные и варварские западные города? К безжизненным руинам на востоке? Кто станет искать счастья в таких местах? За Вефилем не было ничего. Некуда было идти.

– А пропавшие дети? Что случилось с ними?

Эзра пожал плечами.

– Темный Лес – опасное место. Хищникам нужно что-то есть, и беззащитный ребенок в лесу легко станет кормом для волка.

– Тогда где же все тела? Где кости?

– Природа умеет наводить за собой порядок. Полагаю, животные просто добираются до трупов раньше, чем другие.

– А что ты скажешь насчет кровавого бедствия?

– А что тут сказать?

– Если оно пришло не из леса, тогда откуда? Неужели тебе так сложно поверить в то, что в Темном Лесу может обитать что-то, что хочет получить свое? Что легенды не врут, и погибшие ведьмы так никуда и не ушли, и теперь жаждут… – она провела пальцами по словам, вырезанным в алтаре, узнав эпитафию с надгробия Дэвида Форда: «Кровь за кровь». – Мести.

Эзра хотел что-то ответить, но не успел и слова сказать, как он услышали звон ключей и резкий щелчок открываемого замка. Он встретился с ней взглядом, на его лице застыла паника.

– В конце библиотеки, за шкафами с медицинскими текстами, есть дверь. За ней увидишь лестницу, ведущую в подвалы. Там пройдешь по коридору и выйдешь через самую дальнюю дверь. Я буду ждать у ворот, – дверь библиотеки с протяжным стоном отворилась. – Ну же, иди!

Иммануэль метнулась к двум ближайшим шкафам и едва успела за ними спрятаться, когда в центральный проход одиноко вышел мужчина.

– Опять торчишь в библиотеке?

Несмотря на хрипотцу, Иммануэль сразу узнала этот голос по субботним и праздничным мессам.

Он принадлежал пророку.

– Хотел провести небольшое исследование, – сказал Эзра.

Пророк кивнул, развернулся и встал у шкафа, находившегося всего в нескольких футах от Иммануэль. Она отступила назад, изо всех сил стараясь не шуметь, ступая по камням.

Пророк остановился – теперь их разделяло не более нескольких книг. На таком близком расстоянии Иммануэль не сомневалась в том, что видит плохо скрытую неприязнь в глазах пророка, когда тот смотрел на Эзру. Его верхняя губа слегка кривилась, когда он говорил.

– Исследование чего?

Эзра скосил глаза на Иммануэль. «Иди», – казалось, говорил его взгляд. Но она в полуприсяде застыла за шкафом в страхе, что пророк заметит ее, если она сдвинется хотя бы на дюйм.