Год со Штроблом - [90]
— Ты не член партии, — сказал удивленно Герд.
— А ты болван, каких мало, — подвела итог Норма и села на место.
Шютц торопливо переодевался, снял кожаную куртку, надел свою спецовку, висевшую в шкафчике Штробла. Стараясь собраться с мыслями, спросил у Нормы:
— Разве ты не сказала Бергу, где я?
Норма покачала головой:
— Еще бы! Тут такое творится, а я скажу: «Шютц? Он дома». Вызовет он тебя, сам ему и скажи. Может, он тебя поймет. А я несла всякую околесицу и пообещала, как только тебя найдут, сразу направить к нему.
— Спасибо, Норма, — сказал Шютц. Хотел добавить еще что-то, но повернулся и быстро вышел из кабинета. Нежничать? Они с сестрой к этому не приучены.
Увидев Шютца, к нему заторопился Карл Цейсс.
— Члены ССНМ, — сказал он, — предложили до пуска первого блока постоянно следить за чистотой в длинном переходе к машинному залу, за поддержание порядка в нем пока никто персонально не отвечает.
— Вот видите, никто вас не понукал и никто не подсказывал, сами до хорошей идеи додумались, — похвалил Шютц.
— Вообще-то эту идею нам подали комсомольцы. — Карл Цейсс от огорчения даже поморщил свой крохотный нос. — Зато другая идея целиком принадлежит нам. Они поговорили со студентами художественного училища, те организуют и проведут конкурс детского рисунка, а лучшие из них они перенесут — в масштабе, конечно, — на длинные стены.
— Отлично! — воскликнул Шютц. — Великолепно! Но, прошу вас, рисунками займитесь после сдачи первого блока!
Стоило Шютцу появиться на пороге кабинета Берга, тот так и громыхнул:
— Ты куда запропастился, такой-сякой?
Не дожидаясь ответа, объяснил Шютцу причину срочного вызова: начался процесс подготовки к сдаче блока и связанные с этим технические и санитарные мероприятия. Решение о проведении сегодняшней генеральной уборки было принято совместно с партбюро группы советских специалистов. Этот шаг принесет успех лишь в том случае, если каждый проникнется его важностью. Ведь как бывало до сих пор: наведут порядок, а потом кто-то швырнет отрезанный кусок кабеля в сторону, подальше от себя — успеем, мол, еще убрать. Или сгребут мусор в угол бокса и оставят там «до лучших времен», С сегодняшнего дня все должно измениться. Отныне поддерживать абсолютную чистоту — задача номер один.
— И в этом смысле — политическая, ты меня понял, секретарь? — подчеркнул Берг. — Да, между прочим, ты где был? Уж не дома ли? Сегодня утром я едва удержался, чтобы не крикнуть в трубку: «Когда он позарез нужен, его никогда не дозовешься, вашего Шютца!»
Ой подтолкнул Шютца к двери, в которую несколько раз во время их разговора заглядывал один из прорабов, потом удержал за рукав и проговорил:
— Кстати, обратил бы ты внимание на девушку из вашей приемной. Представляешь, она не смогла мне даже подсказать, у кого я могу справиться о тебе. Либо она глупа, и тогда я посоветовал бы вам подыскать другую, либо чрезмерно хитра, что тоже вполне возможно, но и тогда неплохо бы найти ей замену. Хотя это уже на ваше усмотрение.
40
Когда Шютц вечером вернулся в барак, Улли Зоммер сидел за столом и ковырял своим перочинным ножом в консервной банке. Постель Штробла, на которой целую неделю спала Фанни, была аккуратно застелена.
— Не грусти, — сказал Улли Зоммер, аккуратно выскребая банку, — завтра ты привыкнешь, что она уехала. А через пару дней из Ново-Воронежа вернется и наш знаменитый путешественник.
Штробл действительно вернулся через два дня с букетом цветов в руках, которые он осторожно положил на тумбочку, прежде чем крепко пожать руку Шютцу.
— Знаешь, я в поезде прямо изнервничался весь, дождаться не мог, когда приедем. И все время думал, что сделаю сначала: потребую от вас отчета о состоянии дел на участке, узнаю последние новости или сам расскажу вам о поездке? Впечатлений у меня тьма! Друзья передают вам приветы, тысячу приветов! И подарки. Есть среди них магнитофонная бобина, на которой записаны их голоса. Матери Саши, отца Веры, а дочка Юрия даже песенку напела — вот! Ты не знаешь, Вера на стройке?
Шютц ответил, что, по его сведениям, она приедет вечерним поездом.
Штробл развернул букет, отложил прозрачную бумагу в сторонку и поставил цветы — нежно-желтые гвоздики на длинных стеблях — в ведерце с водой. Потом достал из портфеля бутылку русской водки.
Засиделись допоздна. Штробл выслушал Шютца, потом рассказал о своей поездке. Они увидели в действие такую же станцию, какую строят здесь. И реактор, и машинный зал, видели все, что в Боддене пока в «сыром виде»; у нас еще мельтешат сотни людей, занятых своей работой, а кое-что заставлено лесами — там все на ходу, чистота стерильная и, что поражает, почти не видно людей. Да, впечатляющее зрелище! Свободного времени не было ни минуты. Днем одно совещание за другим — со специалистами самого разного профиля, а вечером их приглашали в семьи: сегодня — в одну, завтра — в другую. И все эти люди так или иначе имели прямое отношение к АЭС. Сколько встреч, сколько новых друзей!..
Утром Шютц видел, как Штробл аккуратно завернул нежно-желтые гвоздики в шелковистую прозрачную бумагу и отправился на работу с букетом в руках.
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Содержание нового произведения писателя — увлекательная история большой семьи алтайских рабочих, каждый из которых в сложной борьбе пробивает дорогу в жизни. Не сразу героям романа удается найти себя, свою любовь, свое счастье. Судьба то разбрасывает их, то собирает вместе, и тогда крепнет семья старого кадрового рабочего Ивана Комракова, который, как горный алтайский кряж, возвышается над детьми, нашедшими свое призвание.
«В таежной стороне» — первая часть трилогии «Рудознатцы», посвященной людям трудной и мужественной профессии — золотопромышленникам. Действие развивается в Сибири. Автору, горному инженеру, доктору технических наук, хорошо знакомы его герои. Сюжет романа развивается остро и динамично. От старательских бригад до промышленной механизированной добычи — таким путем идут герои романа, утверждая новое, социалистическое отношение к труду.
Автор романа «Инженер Северцев» — писатель, директор научно-исследовательского института, лауреат премии Совета Министров СССР, а также ВЦСПС и СП СССР, — посвятил это произведение тем, кого он знает на протяжении всей своей жизни, — геологам и горнякам Сибири. Актуальные проблемы научно-технического прогресса, задачи управления необычным производством — добычей цветных и редких металлов — определяют основное содержание романа.«Инженер Северцев» — вторая книга трилогии «Рудознатцы».
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.