Год Обезьяны - [21]

Мимо прошла полноватая девушка на очень высоких каблуках и близоруко наклонилась к витрине с тортами. Тимофеев замолчал. Только глазами продолжал затравленно бегать по сторонам. Игорь бы с удовольствием посмеялся над «обезьяноманией», но с некоторых пор стал замечать, что изображения приматов преследуют и его. Сначала Игорь не замечал этих странностей. Но после поездки к колдуну понял, что простым совпадением тут не пахнет. Обезьяны попадались буквально на каждом шагу. Даже под кроватью. В виде старой, давно уже позабытой игрушки. Он хотел рассказать обо всем Тимофееву. Но не успел. Тот уже рванулся в сторону выхода.

– Извини, Игорек, пора мне, – бросил Тимофеев на ходу. – Купи себе что-нибудь. Не привлекай внимания.

Игорь механически снял с полки пачку индийского чая и вздрогнул. С упаковки на него смотрела уцепившаяся за ветку лианы макака.

– Привет, – тихо сказал ей Игорь и направился к кассам…

Сначала Тимофеев звонил ему каждую неделю. Интересовался всем, что происходит в городе. Его действительно искали. Даже в редакцию приходил вежливый молодой человек из какой-то милицейской структуры, которая боролась с организованной преступностью. Предъявлял удостоверение. Долго расспрашивал о Тимофееве. Давно ли, мол, Игорь его видел, не знает ли, куда тот мог уехать? Игорь спокойно отвечал: не видел, не знаю, не понимаю о чем вы. Поинтересовался, естественно, причинами повышенного интереса к персоне Тимофеева. Молодой человек смутился, что-то пробормотал, но толком ничего не объяснил.

Примерно через месяц ночные звонки Тимофеева стали раздаваться реже. А еще через пару месяцев он вообще перестал звонить. К своим обезьянам Игорь стал привыкать. Жизнь потихоньку налаживалась. И только весной, в начале апреля, Игорь вспомнил, что давно не говорил по телефону с матерью Тимофеева. Та сразу разрыдалась в трубку, когда услышала Игоря. Ей накануне приснился нехороший сон. Да и соседка как-то туманно выразилась на прошлой неделе. Мол, карты, говорят, что ее Сережа больше не вернется.

– Не надо расстраиваться, Элла Юрьевна. Мало ли что вашей соседке привиделось на этих картах. У Сергея все в порядке. Его уговорили остаться в Мурманске еще на три месяца. – Игорь выдумывал прямо на ходу. – Он мне вчера оттуда звонил. Нет, кажется, позавчера.

– А почему он никогда не звонит мне? – резонно поинтересовалась она.

– Не знаю, Элла Юрьевна. Честное слово, не знаю. Он просил вам передать, что все у него в норме.

И хотя маму Тимофеева успокоить Игорю удалось, но неприятный осадок в душе остался. Он напрягся, вспоминая фамилию чужих родственников из Низового. Бесполезно. Пришлось поднимать все бумаги, искать ежедневник. По старой журналисткой привычке Игорь просто не мог не записать нужной информации.

Фамилию он нашел – Беспаловы. Адрес тоже. Кое-как отпросился на работе и на следующий же день помчался в Низовое. И только там с удивлением узнал, что на саом деле Тимофеев прожил у Беспаловых всего несколько недель. Куда отправился потом, никто не мог сказать однозначно. Женщина считала, что уехал в Тармаклу. Ее муж уверял, что Тимофеев собирался ехать на Кордон Бергамак. А их младший сынишка видел, якобы, как Тимофеев садился в катер, отправляясь совсем в другую сторону, – вниз по реке Таре.

Некоторое время Игорь пребывал в полной растерянности. В катер он сразу не поверил. Мальчишка явно что-то напутать. В ноябре на Таре уже стоит лед. Оставались Тармакла и Кордон Бергамак. Но и другие варианты отбрасывать нельзя – Тимофеев мог намеренно путать следы. Поскольку Тармакла стояла, как показывала карта, на реке Нижняя Тунгуска, которая вытекала из Китлинского болота, с нее Игорь и решил начать. Да и ехать в Тармаклы было ближе, чем в Кордон Бергамак, – всего километров тридцать. И дорога туда еще не раскисла, не смотря на начинающуюся весеннюю распутицу.

В Тармакле Игорь сразу направился в местную администрацию. Дождался там главу поселения – тихого и печального мужчину лет пятидесяти, который держался очень независимо, но был на самом деле рад вниманию настоящего журналиста из городской газеты. Чужака тот вспомнил сразу. Да, действительно, был такой. Приходил. Холода еще в то время стояли дикие. Температура опускалась до 45 градусов, а он все о Китлинском болоте у местных мужиков допытывался. А куда потом делся, глава вспомнить не смог. Давно, мол, дело было. Несколько месяцев прошло.

Мужиков, которых Тимофеев пытался завербовать в провожатые, Игорь нашел в местном магазине, у водочного прилавка. Купить они ничего не могли – финансы не позволяли. Местные мужики, как понял Игорь, давно перешли на самогон от бабы Вари. Но место встречи изменить было нельзя. Игорь вручил им две запылившиеся на витрине поллитровки, что сразу освежило им память. Помним такого, дружно сказали они. Давно дело было. Он все озеро какое-то искал. С Митяем говорил. И вроде они даже сговорились о чем-то. Кто такой Митяй? Да всем известный раздолбай. Поскольку и сам с придурью, то и не отказал, видать. Где Митяй? Известно где – дома. С утра его у бабы Вари видели.

Митяй расположился на крылечке своей хлипкой избушки, закутавшись в рваный ватник, и сосредоточенно вырезал из лиственной чурочки фигурку сидящей обезьянки. На удивление он оказался трезвым.