Год нашей любви - [9]

Пижонистый парень посмотрел на меня как на сумасшедшую. Но я привыкла к подобным взглядам. Так что вместо того чтобы начать комплексовать по этому поводу, я просто прикончила свой сэндвич. Он был великолепен.

После ужина мы с Даной заплатили сорок долларов за подержанный диван умеренно уродливого оттенка синего цвета. Бриджер и блондинчик из загородного клуба, которого все звали Фейрфакс, отнесли его в нашу комнату.

— Спасибо, спасибо! — повторяла Дана, отплясывая перед нашей дверью и одновременно открывая ее.

Дверь была настолько широкой, что ребятам даже не пришлось разворачивать диван, чтобы внести внутрь.

— Неплохая комната, — сказал Бриджер, ставя диван на пол. — Поглядим на твою, Хартли?

Через открытые двери я слышала, как восклицают, оказавшись в гостях у Хартли, его друзья. У него не было общей комнаты, но его «люкс» и без того был огромен.

— Господи, двуспальная кровать? Неплохо!

— И как раз когда твоя девушка уезжает из страны, — хихикнул Фейрфакс. — Где она, кстати?

До меня донесся голос Хартли:

— В супермаркете? В салоне красоты? Там, где все дорого? Не важно. Кто хочет выпить пива, пока взрослых нет дома?

Вволю налюбовавшись новым предметом мебели и соорудив из чемодана Даны некое подобие журнального столика, мы отправились на джем. В аудитории нам вручили программку размером с половинку бумажного листа. Было заявлено двадцать вокальных групп, каждая из которых исполняла по две песни.

— Организаторы вынуждены печатать такие, — объяснила Дана, пока мы устраивались в специально отведенном для инвалидов месте, чтобы мое кресло не перегораживало проход. — Так в суматохе жюри будет ясно, кто что поет.

У всех групп были симпатичные названия — «Гармонии Харкнесса», «Тони и тоники». Когда освещение притушили, на сцену вышла первая группа — двенадцать ребят в одинаковых футболках и шортах цвета хаки. Я сверилась с программкой. Это были «Менестрели-мародеры».

— А капелла — это все же немного для ботанов. — Дана наклонилась, чтобы сказать мне это. — Но в хорошем смысле.

Через несколько минут я была готова с ней согласиться. Один из парней на сцене прижал к губам камертон-дудку и сыграл единственную ноту. Его одиннадцать друзей промычали мелодию. Потом лидер убрал куда-то камертон-дудку и поднял обе руки. Когда он опустил их снова, группа приступила к исполнению песни «Вверх по лестнице на крышу» на четыре голоса. И каким-то образом им удалось заставить песенку, которую мои родители слушали еще в детстве, зазвучать очень круто. Я всегда думала, что мой тип — спортсмены. Но мне пришлось признать, что дюжина мужчин, отжигающих под ритмичную песню о любви, выглядят еще как привлекательно.

— Они великолепны, — прошептала я Дане.

Та кивнула:

— Вполне заслуживают звания лучшего мужского хора.

Тем временем на сцену вышли «Микс мастеров», смешанный хор. Они выглядели так, будто им жутко весело, но были явно слабее «Мародеров».

— Следующий… — начала Дана, но очередная группа — «Нечто особенное» — заставила ее сжать мое запястье. — Эта группа — мой идеал, — сказала она.

Тем временем девушки выстроились в практически идеальную окружность. Они взялись за руки и запели красивую, трогательную версию «Десперадо» группы «Иглз».

Когда они закончили, зал взорвался бурными аплодисментами.

— Вау, — сказала я. — А они жгут.

— Я знаю, — вздохнула Дана. — Но ты заметила, что все они блондинки? Интересно, это совпадение или нет? Может, и тебе сходить на прослушивание? У тебя почти такой же цвет волос.

— Ни за что, — ответила я, невольно коснувшись своих светлых прядей.

Мне было любопытно, почему Дана не видит ошибки в собственной логике. Если девушки из этой группы так заботились о своем образе, представьте, что будет, когда в их улыбающиеся ряды вклинятся костыли или инвалидное кресло? Неужели Дана серьезно думала, что эти миленькие певуньи торжественно расступятся, чтобы пропустить к сияющим софитам меня, калеку?

Конечно, джем — это весело, но я прекрасно понимала, где мое место. Если можно так выразиться.

Глава 4 Думаешь, удастся отвертеться?

Кори

На следующей неделе мы с Даной сидели дома и продирались сквозь конспекты. Вдруг в дверь постучали.

— Открыто! — прокричала я.

Деревянная дверь распахнулась и впустила Хартли с костылями.

— Привет, — сказал он. — Трудитесь? Может, я зайду в другой раз?

Дана захлопнула книгу.

— Через полчаса все равно прослушивание. Что случилось?

— У меня к вам странная и эгоистичная просьба.

— Звучит интересно, — ответила Дана. — Я бы даже сказала — многообещающе.

— Ты умная девушка, Дана, — заметил Хартли, и на его щеках проступили ямочки, снова заставившие меня поддаться чарам их обладателя. Эта улыбка могла бы растопить и стекло. — Видите ли, у меня есть «Куиркбокс», но нет телика, — продолжал тем временем Хартли. — Мы с Бриджером были, конечно, хорошей командой, но телик был его.

— «Куиркбокс» — это игровая приставка? — спросила я.

Он кивнул.

— Хочешь поиграть? Могу притащить ее сюда. Это займет считаные секунды.

— Почему бы и нет? — сказала я. — Давай попробуем.

— Ты лучше всех! — просиял он. — Я скоро вернусь.

Дверь закрылась, и мы услышали удаляющийся стук костылей.