Год любви - [157]

Они рассмеялись, словно дети, неожиданно получившие гостинец.

– Погоди, – Элен потерлась щекой о его щеку. – Я пока не хочу делить эту радость ни с кем. Ни с кем, кроме тебя. Давай отпразднуем это, позавтракав вместе на солнышке.

Элен поставила у окна маленький столик, Том придвинул к нему два низеньких стула. Он налил Элен кофе и протянул ей чашку. Дотронувшись пальцами, они переглянулись и блаженно откинулись на спинки стульев, понимая, что могут проводить вместе столько времени, сколько захотят.

Элен посмотрела на вид, открывавшийся из окна. Большая белая яхта медленно плыла по Гудзону.

– Мы должны разделить эту радость еще кое с кем, – тихо произнесла она. – Я ведь смогла закончить учебу благодаря Оливеру.

Том глядел на ее профиль – она стояла против света – и ждал. Он почувствовал небольшой укол ревности и замер, стараясь подавить ее.

– Помнишь, как я чуть было не уехала из Оксфорда? Из-за денег?

Элен обвела взглядом комнату, посмотрела на белые стены, потом на картины, висевшие высоко под потолком, и на мебель, которой здесь было совсем немного. Ей было важно не дать ускользнуть воспоминаниям о своей маленькой обители в Фоллиз-Хаусе и о родном городе, ведь новые впечатления могли заслонить их.

– Оливер каким-то образом обнаружил номер моего банковского счета. Он положил на мое имя семьсот пятьдесят фунтов. А это означало, что и мама с Грэхемом, и я можем какое-то время жить спокойно, – Элен беспомощно развела руками. – Но он не позволял мне говорить об этом.

Она умолкла, думая об Оливере и о своей дружбе с ним, странной, невероятной. Но они были друзьями!

– Я к нему очень хорошо относилась, – сказала Элен, в основном, обращаясь к самой себе.

Том ничего не ответил. Он очень медленно наклонился вперед и поставил чашку на стол, потом уставился невидящим взором на реку, поблескивавшую между серыми и коричневыми домами. Вместо них он мысленно видел голые деревья на аллее Эдисона, зубцы башни Магдалины. Он чувствовал под рукой хрупкие плечики Элен и видел, как она решительно поднимает голову. Она не поддалась мгновенному порыву, не попросила о помощи. Он хотел, чтобы она это сделала, но она предпочла сражаться в одиночку, гордость не позволяла ей просить.

Том вспомнил, как он пошел тогда в Фоллиз-Хаус и глядел на тяжелую дверь, пока Элен, наконец, вновь не появилась на пороге, запахивая поплотнее свое пальто, потому что дул резкий ветер. Когда он поднимался на верхний этаж, заходил в незапертую комнату Элен и переписывал номер ее чековой книжки, лежавшей на столе, он постоянно чувствовал спертый запах, стоявший в пыльном помещении.

Он положил деньги на ее счет и поставил какую-то неразборчивую подпись.

Вспомнив про это, Том подумал об Оливере. Обаятельный и безрассудный. Щедрый и невнимательный. Он действовал, подчиняясь мгновенному импульсу, и никогда не строил никаких планов. Том снова увидел его лицо, отчетливо, словно профиль, вычеканенный на монете. На мгновение Том почувствовал на своих плечах свинцовую тяжесть, и перед его взором появились сутулые плечи Дарси, согнувшиеся под тем же самым грузом.

Том быстро встал со стула и опустился на колени возле Элен. Он уткнулся в складки ее платья, чтобы больше ничего не видеть. Элен улыбнулась, лицо ее озарило счастье, и она потрепала его волосы.

«Не нужно ей ничего знать, – решил Том. – Пусть у нее останется это воспоминание о ее друге».

Это было последнее, что Том мог для него сделать.

– Я люблю тебя, Том, – сказала Элен.

Он торопливо кивнул, и ревность, которую он ощутил к мертвому другу, улетучилась, как улетучивается туман под лучами солнца.

Он все еще многого не знал об Элен, и ему доставляло удовольствие каждый день открывать в ней что-то новое и влюбляться в нее еще больше. Но он был уверен, как уверен в своем собственном чувстве, что слепая любовь Элен к Оливеру давно прошла. Теперь их воспоминания об Оливере были тесно связаны между собой, их симпатия и любовь выглядели по-разному, но они разделяли чувства друг друга и дорожили ими.

Мортиморы больше не представляли угрозы для Тома. Он, конечно, чуть было не уступил Элен Дарси, у которого есть и титул, и акры земли, и бесценные сокровища, но все же ему удалось вовремя ее отвоевать.

Элен предпочла его, повернулась спиной ко всему этому английскому великолепию и приехала сюда с ним, сюда, домой…

– Ты счастлива? – прошептал Том, прижимаясь лицом к ее платью.

Когда она посмотрела на него, ее лицо сказало ему больше, чем любые слова.

– Ты же знаешь, что да.

Том потянулся к ней и привлек к себе, так что их губы встретились.

Когда он заговорил вновь, голос его звучал беспечно и поддразнивающе. Они оба знали, что наконец-то Фоллиз-Хаус и все, что там произошло, отступит назад, став их общим прошлым.

Том улыбнулся Элен.

– Итак, умница, что мы будем сейчас делать?

– Сейчас? Сию секунду? А ты что думаешь?

– Я имел в виду – после.

Медленно, словно эта мысль только что пришла ей в голову, Элен сказала:

– Мне бы хотелось немного позаниматься. Это очень скучно звучит, да?

– Ничуть. Именно этим ты и должна заняться. А где еще учиться, как не здесь? Американские университеты самые лучшие в мире.