Год любви - [150]

После короткой заупокойной службы Дарси снова вышел в проход и встал в изголовье гроба. И тут же к нему подошли пятеро мужчин, готовые взять гроб себе на плечи. Элен увидела, что у двух из них головы той же формы, что и у всех Мортиморов. Наверное, это были кузены Оливера. Двое других были шумные молодые аристократы, которые с раннего детства общались с Оливером и были частью его жизни.

Шестым был Том. Дарси любезно включил его в этот список.

Стоило Элен взглянуть на его темный профиль, и ее сердце зашлось от любви. Глядя прямо перед собой, Том нагнулся вместе с остальными, и они водрузили гроб себе на плечи. Потом медленно зашагали в ногу по проходу, в последний раз вынося Оливера на солнечный свет. Лорд и леди Мортимор шли за ними, теперь их головы были высоко подняты. Люди в траурной одежде вставали со скамеек. Элен приотстала, и ее поглотила толпа, неторопливо продвигавшаяся вперед. Они вышли из прохладной церкви на свет, солнце уже начало заходить, тени, падавшие на надгробья, становились длиннее. Белые бабочки порхали над полевыми цветами, окаймлявшими церковный двор.

Элен стояла вместе с Хлоей и Пэнси с краю от суровой толпы, одетой во все черное. Она знала, что Том, Дарси и другие мужчины, которые несли гроб, сейчас удерживают его на веревках, ровно и плавно опуская в темную могилу. Затем туда бросят комья земли и произнесут последние, торжественные и скорбные слова.

Она пыталась представить себе Оливера таким, как он когда-то был, далеко отсюда. Когда он запрыгивал в свой черный «ягуар», жизнь била в нем ключом. Колечки овечьего меха на подкладке его летной куртки щекотали ее горло и запястья. Внезапно он оказался буквально везде, во всем, что ее окружало. Она вспомнила, как он впервые поцеловал ее и как в его поцелуе ощущался слабый привкус бургундского.

Они тогда приехали в маленький домик, который он называл своим домом в Монткалмском поместье. Оливер легко, без малейших усилий заставил ее изменить своим принципам, так что она больше не принадлежала себе, а оказалась всецело в его власти. Элен вспомнила его в минуты страсти, вспомнила, как он взял ее, словно спелый плод… дни их любви так живо замелькали перед ее мысленным взором, словно это случилось вчера. Да, Оливер привык брать, не раздумывая, с чувством, что ему позволено это по праву рождения. Но он не только брал, но и давал, отдавал свою жизненную силу и пленительную энергию, и был сказочно щедр, пока ему было что отдавать.

Элен снова захлестнула любовь к нему, это чувство пыталось пересилить отчаяние и горечь утраты.

В толпе внимание Элен привлекло одно лицо. Почти у самой разверстой могилы стоял Джаспер Трипп. Слезы текли по его морщинистому коричневому лицу и падали на старый пиджак, черный с какой-то прозеленью. Элен торопливо отвела взгляд, не желая подсматривать за человеком, который так откровенно предавался горю.

И сразу же ее взгляд натолкнулся на еще одного знакомого человека. Беатрис внимательно слушала надгробные речи, ее седые волосы были заколоты за ушами, это ее молодило. Опустошенность, которая сквозила в выражении ее лица, когда девушки ее встретили на берегу реки, исчезла. Она снова стала умной, слегка уставшей от жизни женщиной средних лет, женой и матерью. Элен поискала глазами Стефана: он стоял рядом с Беатрис. Они даже держались за руки; Элен увидела их переплетенные пальцы, благопристойно спрятанные в складках юбки Беатрис. Они заключили свой договор. Стефан напустил на себя скорбный вид, но мысли его витали где-то далеко.

«Интересно, о чем он сейчас думает?» – гадала Элен.

Договор… Это рассудительное слово звучало, словно насмешка над ней и над ее глупым идеализмом.

Похороны закончились. Люди по двое, по трое отходили от могилы и направлялись по мощеной дорожке к воротам кладбища. Теперь у крыльца стояли лорд и леди Монткалм, которые нашли в себе силы принимать соболезнования. Мимо прошла Роза Поул. Глаза у нее были уже сухими, а на лице, покрывшемся красными пятнами, читался горделивый вызов. Джерри шел рядом, по-прежнему обливаясь пьяными слезами. Дарси сказал им что-то ласковое, но когда они поравнялись с леди Монткалм, она метнула на Розу взгляд, преисполненный такой жгучей ненависти, что толстуха понурилась и молча прошла мимо.

Однако Элен была так поглощена другими мыслями, что даже не задумалась, в чем тут причина. Мужчины, которые несли гроб, отошли от могилы последними. Она неподвижно замерла, когда они проходили мимо нее. Том снова смотрел прямо перед собой, его лицо было опустошенным. Он прошел, не сказав ни слова, даже не посмотрев на Элен, и она поняла, что ничего иного и не ожидала. Им было нечего сказать друг другу, и они не желали притворяться, чтобы не причинять один другому лишней боли.

Элен оцепенело, терпеливо наблюдала за тем, как Дарси расхаживает взад и вперед. Он, похоже, нашел для всех нужные слова и нужные жесты. Он наконец-то стал самим собой, словно гибель Оливера избавила его от страха, который вечно сковывал каждое его движение.

«Как бы мне хотелось полюбить его! Как бы мне хотелось…» Дарси обнял мать за плечи и повел ее к траурно черному «роллс-ройсу». Садясь в машину, леди Монткалм дотронулась бледной рукой до его щеки, и он поцеловал ее пальцы.