Год любви - [111]

И прибавил:

– Какие у тебя крошечные ручки! Такие тоненькие, маленькие пальчики… Нужно будет уменьшить для тебя это кольцо.

Элен подумала о надменных, роскошных женщинах, которые, должно быть, носили этот рубин с чувством, что он принадлежит им по праву, и у нее упало сердце.

– Дарси, – жалобно проговорила она. – Я не могу это надеть.

– Моей жене полагается его носить, – Дарси говорил тоном, не допускающим возражений, и Элен впервые почувствовала в его голосе властные нотки.

Ей и в голову не приходило, что Дарси будет настаивать на продолжении семейных традиций, но теперь это было совершенно ясно. Дарси сложил ее пальцы в кулак.

– Доставь мне удовольствие, поноси его сегодня, – попросил он, – а завтра я отвезу кольцо к ювелиру, пусть переделает. Неужели ты не понимаешь, милая? Я горжусь тобой, Элен, и по-своему горд за свою семью. Я хочу, чтобы ты носила наше фамильное кольцо. Сделай это для меня.

Элен молча кивнула, но в ее глазах стояли слезы. Она чувствовала, что посетители кабачка с любопытством пялятся ей в спину.

– А твои родители знают об этом? – Элен подняла кулак, словно вызывая всех на бой.

– Пока нет. Я хотел, чтобы мы вместе им сообщили. Но прежде я, конечно, хотел поговорить с твоей матерью. Или с Грэхемом, он ведь у вас старший мужчина в семье.

Дарси слегка подтрунивал над своим желанием делать все, как положено, и Элен благодарно улыбнулась ему, она внутренне немножко расслабилась.

– Грэхем захочет убедиться, что ты позволишь мне жить той жизнью, к которой я привыкла, – Элен осушила свою кружку. – Давай поедем в Мер, – сказала она и торопливо поправилась. – Домой… Если ты торчал в Хитроу целых два дня, то у тебя, наверное, скопилась куча дел.

Когда она увидела Мер, все почти вошло в свою колею. Приземистый серый дом, окруженный живой изгородью из тисовых деревьев, стоял непоколебимо, как скала. Дарси, быстренько пробормотав «извини», поспешил к своему управляющему.

– Я немного побуду тут, – сказала Дарси Элен, – по пути назад ты меня заберешь.

Элен прислонилась спиной к каменной стене амбара и посмотрела на ферму, уже окутанную вечерней мглой. Опрятные дворы уже опустели, однако возле длинных коровьих хлевов еще сновали люди.

Элен прикрыла глаза и попыталась себе представить, как она будет проходить по этим дворам года через два – через три.

Может быть, ей захочется нарвать каких-нибудь трав в огороде или понадобится отнести больному ягненку бутылочку теплого молока?..

Она будет ждать, когда муж вернется домой, будет прислушиваться: не едет ли «ленд ровер», не топают ли сапоги Дарси по чисто вымытым булыжникам, которыми вымощен двор? Может, у них уже будет ребенок, наследник, у которого будет отцовский взгляд и волосы Оливера…

Нет! Это все в прошлом! Элен ужасно напугала неуместная мысль об Оливере. Она жена Дарси! Хозяйка поместья.

Элен охватили страх и неуверенность, у нее закружилась голова, она покачнулась. Каменный амбар за ее спиной был прочным, но весь остальной мир вдруг ужасно исказился. А затем – непонятно с какой стати – Элен вспомнила свой сон. И вновь почувствовала приятное спокойствие, точь-в-точь как в Венеции. И отчетливо увидела лицо Тома. Элен застыла.

«Что я наделала? – прошептала она. – И что я делаю сейчас?»

Она открыла глаза и увидела Дарси, он шел к ней, возвращался домой с таким видом, с каким он будет возвращаться всегда, когда они поженятся, до глубокой старости… Элен схватила его за руку и судорожно сжала ее, ощущая под пальцами теплую, шершавую кожу. Дарси обнял ее за плечи и ввел в дом, в котором горел желтый абажур.

Они тихо поужинали в дубовой столовой, ели простую пищу. Еду подавала вежливая, ненавязчивая миссис Мейтленд. За ужином Элен старалась держать стиснутый кулак в кармане, чтобы кольцо не попадалось ей на глаза.

После ужина они пили кофе в маленькой столовой. Молчание постепенно становилось напряженным.

– Элен, – наконец спросил Дарси, – ты останешься со мной на ночь?

Она затаила дыхание. Элен знала, что это неизбежно. Ей отчасти хотелось припасть к нему и предложить в обмен на его самоотверженную любовь хотя бы то, что она в состоянии ему дать… Но другая, более сильная часть ее «я» требовала, чтобы он подождал… и позволил ей подумать.

Элен тихо прошептала, прижавшись лбом к его лбу и опустив глаза:

– Я бы хотела немножко подождать. Ты не возражаешь?

Дарси улыбнулся, но лицо его было печально.

– Я буду ждать, сколько захочешь. Могу подождать, пока мы поженимся… если ты хочешь, чтобы это было так…

Они никогда не заговаривали на эту тему, но молчаливо признавали тот факт, что она спала с его братом.

«Он этого не заслуживает, – думала Элен, глядя, как на его лице подрагивают крошечные жилки, а руки гладят ее руки. – Он хороший, великодушный, а я – нет».

– Когда мы поженимся? – спросил он.

– После того, как я сдам экзамены, – от волнения голос ее прерывался. – Разве обязательно что-нибудь затевать раньше? Понимаешь, я ведь три года так упорно занималась, и теперь хочу посвятить подготовке все свое время. А потом, после…

– Ну, конечно! Конечно, сначала надо сдать экзамены. Неужели ты думаешь, я не могу подождать до июня? Я люблю и хочу тебя, но я желаю, чтобы ты была счастлива и спокойна, мне не нужно никаких жертв с твоей стороны.