Год лошади - [38]
— Здравия желаем! — хором сказали они, невольно приглушая свои звонкие молодые голоса.
— Здоровы и вы будьте! — крякнул Петр.
— Привет, гвардейцы! — дружелюбно откликнулся Николай.
— Чего это вы скачете, как оглашенные? — низким басом прогудел Александр. — Али гонится кто? Волков бояться — в лес не ходить…
— Да какие летом волки, дядя Саня? — весело кинул один из юнцов. — И кони у нас крепкие, от любого волка уйдем. Тут другое… Какой-то ящик, вишь, железный за нами увязался…
— Ящик? — заинтересовался Петр. — На колесах?!
— На колесах… И с пушкой!
— Уж не революция ли опять? — заколыхались мужики.
— Не… — спокойно ответил Александр. — Техника всполошилась. Я, видишь ли, ее законное место занял. Ну, рассудите сами, — какое-такое у броневика, существа неодушевленного, может быть законное место? А вот кто мне мое законное место отдаст? Броневичок затих невдалеке, не решаясь, видимо, подъехать ближе к костру. Из него никто не показывался. Петр, мягко ступая по траве босыми ногами, подошел к нему, внимательно оглядел со всех сторон и вернулся к сидящим вкруг огня.
— Одно явно, — доложил он, — ей ни водки, ни сена не потребно!
— Неприкаянная, в общем, машина! — покачал головой Александр. — Хозяина у нее нет!
Кони, мелодично позванивая медными кольцами на сбруе, с хрустом жевали душистую траву, ласково ржали время от времени, словно бы переговаривались друг с дружкой на своем древнем и мудром лошадином языке.
А неторопливая человеческая беседа, то и дело прерываемая негромким постукиванием серебряных стопочек, то затухала, то снова вспыхивала, словно огонек, перебегающий в костерке. Звезды потихоньку бледнели, и на востоке затеплилась узкая розовая полоска. Совсем близко со свистом крыльев пронеслась утиная пара и скрылась в прибрежном тростнике.
— Чую, знатный денек будет! — вздохнул Петр. — Эх, быстро летит времечко!
— Ну, нам, пожалуй, пора! — поднялись четверо братьев-близнецов. — Спасибо, старшие, за хлеб-соль…
— Куда поспешаете? — спросил Петр. — До города ровным аллюром совсем ничего. Зада не успеешь намозолить…
— Нам надо успеть еще по местам разобраться… — засмеялись четверо близнецов. — А то один раз на Аничковом-то мосту второпях перепутались, — до сих пор знатоки спорят-разбираются, кто из нас где стоял…
Табунок ускакал. Александр III подвел своего конягу к большому валуну, грузно вскарабкался на камень и уже с него — пересел на надежную выносливую спину своего битюга. Николай I, зацепив носком стремя, одним броском вскинулся на своего любимца Лорда, который косил круглым глазом и все норовил стать на дыбы.
Петр I легко вспрыгнул на своего жеребца, приударил его босыми пятками — и поскакал, не оглядываясь на второго, запасного коня, на длинном поводу трусившего следом. И три императора друг за другом, — так сказать, в хронологическом порядке, неспешной рысью направились в сторону Санкт-Петербурга…
Одинокий броневичок, натужливо рыча старым изношенным мотором и выпуская сизый дымок, затарахтел за ними…
УБИЙСТВО ЗВЕЗДЫ
Отец и сын лежали лицом вверх в теплой некошеной траве над высоким речным обрывом. Большое тело реки было спокойно и в этом спокойствии угадывалась скрытая до времени сила. Густая августовская ночь стояла у самых глаз, низко опустив крупные сочные звезды. Они влажно отражались в неподвижной воде и падали на самое дно удивленно раскрытых зрачков мальчика. И еще казалось, что от близких звезд пахнет спелостью, как от крепких яблок. Но это просто дыхание ночи ненавязчиво доносило аромат белого налива из прибрежного сада, над которым в звездном мерцании угадывался крест на старой колокольне.
— Папа, а можно убить звезду? — тихо спросил мальчик.
— Нет… Звезды бессмертны… — задумчиво ответил отец, покусывая кисловатый стебелек. — По сравнению с их веком человеческая жизнь — пылинка.
— И все-таки, люди полетят к звездам? — недоверчиво допытывался сын.
— Конечно. И человек, как яблочное семечко, даст ростки на других планетах… Он не договорил и прислушался. Откуда-то из-за ближайшего сарая донеслась ругань, пьяное отхаркивание, потом — тупой топот тяжелых сапожищ, — и почти вплотную на лежащих надвинулись смутно различимые в темноте три угловатые глыбы. Отец рывком поднялся, каким-то звериным первобытным чутьем уловив опасность. Мальчик тоже вскочил.
— Эй ты, падаль! — хрипло выдохнула одна из темных фигур, чиркнув спичкой. — Нашарь-ка закурить!
— Извините, — спокойно сказал отец. — Я не курю.
— Ах ты, сука дешевая! — приходя в мгновенную ярость, просипела вторая глыба. — Не куришь?
И он нанес слепой удар прямо в лицо отца. Тот уклонился от удара, инстинктивно заслоняя мальчика, левой рукой отбрасывая его за спину. На фоне звездного неба снова прочертил зловещую траекторию круто опускавшийся кулак. Отец несколько тяжеловато пригнулся и точным коротким ударом снизу встретил черную тень на уровне живота. Икнув и хватая воздух, нападающий согнулся пополам и корчась, пополз по земле. А когда вдали уже затихали топанье и крики двух убегавших, — отец вдруг упал навзничь. Еще не успевший как следует испугаться мальчик наклонился над ним. Тускло отсвечивая в звездном сиянии, из левого бока отца торчала плексигласовая рукоятка самодельного ножа. Звезды в его глазах погасли.
Рассказ «На Маме» известного петербургского писателя, поэта и песенника Льва Куклина (1931–2004) – один из пяти неопубликованных при жизни автора рассказов. Это прощальный дар Человека, обладающего редкой способностью писать о любви и чувственных отношениях Мужчины и Женщины с пронзительной ноткой нежности.Несколько провокационное название, не имеющее, однако, никакого отношения к теме инцеста (хотя мама в рассказе фигурирует), как бы готовит читателя к той объективной откровенности, с которой автор рассказывает интимную историю, случившуюся с главными героями.
В сборник «Современная эротическая проза» вошли эротические произведения писателей Петербурга и Москвы, а также русскоязычных зарубежных прозаиков — произведения традиционные и новаторские, лирические и жесткие, эстетически красивые и шокирующие, смешные и трагические. Но всех их объединяет психологическая достоверность, мастерство авторов, отсутствие какого-либо морализаторства и высокая степень эротической напряженности. В данную книгу вошли повесть «Гуманитарная помощь» и рассказы Лева Куклина.Сборник еще раз подтверждает, что эротическая литература, воспевающая чувственные отношения Мужчины и Женщины, может и должна быть Литературой с большой буквы.
«В то памятное мне послевоенное лето, по странному стечению обстоятельств наш пионерский лагерь расположился в зоне бывшего лагеря для заключённых. Да простится мне эта невольная и не мною придуманная игра слов! Видимо, совсем незадолго перед нашим приездом тот лагерь не то расформировали, не то просто перевели в другое место нашего обширного лесного края. От него всё сохранилось в целости…».
Рассказ «Иван-чай» известного петербургского писателя, поэта и песенника Льва Куклина (1931–2004) — один из пяти неопубликованных при жизни автора рассказов. Это прощальный дар Человека, обладающего редкой способностью писать о любви и чувственных отношениях Мужчины и Женщины с пронзительной ноткой нежности. Как и другие рассказы Куклина «Иван-чай» — это не просто рассказ о любви, это рассказ о жизни со всеми ее вечными темами и изменяющимися во времени проявлениями.
Рассказ «Страстная неделя» известного петербургского писателя, поэта и песенника Льва Куклина (1931–2004) – один из пяти неопубликованных при жизни автора рассказов. Это прощальный дар Человека, обладающего редкой способностью писать о любви и чувственных отношениях Мужчины и Женщины с пронзительной ноткой нежности.Но «Страстная неделя» – это рассказ не столько о любви, сколько о неожиданной страсти, с головой накрывшей главную героиню и всколыхнувшей ее устоявшуюся жизнь, к которой она уже не смогла вернуться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Человек впечатлителен, и его мозг может сам создавать симптомы различных болезней. Профессор Макс Редфорд, выдающийся доктор, подвел писателя к бледному молодому мужчине с выступающими ребрами. И вдруг доходяга за несколько минут стал крепким и здоровым парнем. Выяснилось, что такова сила гипноза Макса. А можно ли гипнозом превратить человека в мертвеца? Эксперимент начался…
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.
На фабрику по производству радиол попадает рабочий из будущего. Находясь в состоянии частичной амнезии, он создает загадочный аппарат — твонк и маскирует его под продукцию фабрики. Что натворит эта «безобидная» радиола, попав к обычным людям?
Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…
До какой степени алкоголь влияет на логику мужчин, и на все происходящее? Двое мужчин начинают разговор в баре. По мере того, как история развертывается, начинают распадаться границы между действительностью и фантазией.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.