Год Кита - [48]

В ту же минуту, в девять сорок три, одна из спутниц нашего героя внезапно издает тревожный сигнал.

В течение последних недель маленький кашалот не раз замечал, что две взрослые самки, давние члены семьи, держатся немного в стороне от других. У обеих самок – у одной сильнее, чем у другой,- чрезвычайно округлились тела. Одна из них, более крупная, уже упоминалась в нашей истории; это молодая самка с обломком меча в мышечной ткани. Она впервые в жизни собирается рожать, но с ней что-то неладно. По обе стороны нижней части ее брюха ясно вырисовываются распухшие молочные железы – точно овальные подушки полутораметровой длины. Пупок китихи раздулся и напоминает белый шар размером с кулак. Китиха беспокойна, раздражительна, неуклюжа. Она резко изгибает хвост под прямым углом к туловищу, затем так же резко распрямляет его. Временами мелькает розовой полосой ее половая щель. Видно, как колышется брюхо китихи,- это китенок ворочается в ее чреве.

Когда китиха сбавляет скорость и, поднявшись к поверхности, принимается сгибать и выпрямлять туловище, к ней приближаются четыре кита, которые тоже чувствуют беспокойство, древнее, как жизнь. Молодой самец, удивленный, а может быть, и раздраженный странным поведением этой самки, грубо бьет ее головой в левый бок, и она наносит ему в ответ сокрушительный удар хвостом. Киты кружат вокруг самки, посылая в воду ультразвуковые сигналы. Звучит также и пронзительный гул – киты весьма редко издают этот звук; источником его служит дыхало, из которого вырывается струя воздушных пузырьков, а частота этого звука такова, что его слышит и человеческое ухо. Молодая роженица тяжело дышит.

В девять часов пятьдесят три минуты из половой щели роженицы на мгновение появляются серые сложенные лопасти хвоста китенка – и снова исчезают. Затем они опять медленно вылезают наружу. Роженица извивается, насколько ей позволяет форма тела, и конвульсивно дергается. Вот уже появилась и вся задняя часть туловища белесо-серого младенца – до грудных плавников (именно в этом месте китенок толще всего – взрослый мужчина с трудом мог бы охватить его обеими руками). Плавники новорожденного застряли; роды приостановились. Уже видно, что младенец – самец.

Проходят минуты. Мать дергается и извивается, китенок тоже извивается, однако с каждой минутой все слабее. Оба поднимаются и опускаются на невысоких волнах. В десять часов сорок шесть минут мать, оставаясь под самой поверхностью моря, содрогается от мощной родовой схватки и делает резкий выдох. Торчащий хвост младенца скрывается в розовом облаке, еще мгновение – и китенок на свободе; он энергично плывет. Мать разворачивается. Натягивается и рвется пуповина – возле брюха матери. Не прошло и минуты – а китенок уже на поверхности. Он пытается дышать. Снова сокращаются брюшные мышцы китихи; извергнута плацента. Китиха не обращает на нее внимания. (Наземные млекопитающие часто поедают плаценту. Считается, что они делают это для того, чтобы уничтожить источник сильного запаха, который может привлечь к гнезду или берлоге хищников, а также для того, чтобы питательными веществами плаценты в какой-то мере возместить затраты энергии за время беременности.) В течение часа у роженицы продолжается кровотечение.

Волнуется поверхность океана, кружат по ней черные тени китов. Роды в волнах привлекли десятка два буревестников; это передовой отряд миллионов буревестников, летящих теперь на север после гнездового сезона в Бассовом проливе и на Магеллановых островах.[83]

Тугие черные крылья лихо рассекают воздух всего в нескольких сантиметрах над водой; птицы кружат над китами, но, не найдя поживы, снова поворачивают к северу, к местам своих рандеву на морских пастбищах Аляски. Скоро маленький кашалот будет ежедневно видеть тысячи буревестников, пролетающих над его охотничьими угодьями.

Роды китихи продолжались час и три минуты. Хотя ее детеныш родился в самом начале сезона и роды были довольно затяжными, он производит впечатление нормального здорового китенка. Сейчас он плывет под хвостом матери и слепо ищет сосок. Мать то и дело осторожно трогает сына своим чувствительным грудным плавником, но не делает никаких попыток помочь ему найти источник теплого молока. Его правый грудной плавник все еще не вполне расправился после долгого плена; китенок плывет неровно. Когда его относит в сторону, в голубые сумерки океана, мать быстро приближается к сыну и осторожно подталкивает его. Китиха преобразилась, она легка, подвижна – еще бы, ведь она похудела на целую тонну! Только вечером, когда очертания плывущей рядом матери уже начинают расплываться в темноте, китенок находит на ее брюхе то место, на котором в течение двух лет будет почти постоянно сосредоточено его внимание.

Однажды во время посещения китобойного судна я приобрел редкий образец – зародыш кашалота длиной всего десять сантиметров. Я поместил его в ящик со льдом и отвез на берег в свою гостиницу. Купив водки и лосьона для бритья, я смешал их в раковине, выпотрошил зародыш и оставил его на ночь в благоухающем растворе. Забальзамированный таким образом образец я позднее исследовал в своей лаборатории.