Год длиною в жизнь - [9]

После долгих поисков я все-таки отыскал в шкафу в коридоре, на самой верхней полке, пазл-головоломку. Это была фреска из пяти тысяч фрагментов с ангелами, восходящими в рай, которую много Дней отца[2] назад подарила мне Райли. Судя по картинке на коробке, синие и зеленые оттенки плавно перетекали друг в друга, гарантируя, что от бессилия мне предстоит вырвать последние волосы на голове. Составление головоломок было простой задачей такой сложности, что я буквально предвкушал мучительные страдания. Эту штуку за один вечер не соберешь, но если мне предстояло чем-то занять себя, то пусть это будет времяпрепровождение, которое нравилось мне больше всего. «Да и фреска с ангелами будет очень кстати», — решил я.

— Она поможет мне расслабиться, — сообщил я Белле, демонстрируя коробку.

— Еще бы, — усмехнулась она. — Только, пожалуйста, следи за своим языком в присутствии детей.

Я расхохотался в ответ.

— Те дни остались в прошлом, — пообещал я.

Сколько себя помню, я всегда любил собирать головоломки. Кажется, первую мне подарили на Рождество, когда мне исполнилось всего шесть лет. Я уже и позабыл, сколько времени мне понадобилось, чтобы собрать ее, или сколько в ней было фрагментов, но, похоже, много. Пожалуй, она состояла из доброй сотни кусочков, не меньше.

Когда я стал старше, долгими зимними вечерами, столь характерными для Новой Англии, мать раскладывала карточный столик, где я расправлялся с разбитыми на триста фрагментов головоломками Уитмана или более дорогими — Чарлза Высоцкого. В те времена средняя головоломка состояла примерно из двухсот пятидесяти кусочков, а большая не превышала пятисот. Да и сами фрагменты были, по крайней мере, в три-четыре раза толще, чем сейчас.

В свое время мне удались две просто гигантские головоломки. Одна состояла из восьми тысяч пятисот фрагментов, стоила восемьдесят девять долларов, и потребовалось почти три месяца на то, чтобы собрать ее. Мы складывали ее втроем по выходным — Белла, Райли и я. Всякий раз, проходя мимо разложенной головоломки, я останавливался, добавляя в нее фрагмент-другой. Если сложить вместе стоимость газировки с сиропом, пива и легких закусок, то получится, что эта головоломка обошлась нам примерно в пять тысяч долларов. Другой монстр насчитывал двенадцать тысяч девяносто шесть фрагментов, имея четыре с половиной фута в высоту и девять с половиной — в длину. После того как мы их закончили, я отдал обе.

За прошедшие годы, если прикинуть, я собрал никак не меньше тысячи головоломок, а может, и больше. Белла распорядилась склеить некоторые из них, покрыть ламинатом и вставить в рамочки, и теперь они висели по всему дому. Складывая их, я получил огромное удовольствие. Скажу по секрету, иногда я настолько входил в раж, что звонил МакКаски и говорил боссу, что меня задерживают важные дела, что я немного опоздаю. Причем проделывал это не один раз.

Мне случалось засиживаться за головоломками до глубокой ночи, когда на сон оставалось часа два-три, не больше. Я готов был сидеть до последнего, только чтобы положить на место еще фрагмент или два. Бывали и такие дни, когда я приходил на работу, сообщал, что неважно себя чувствую, и отправлялся домой. Чистое безумие, скажете вы. Что ж, так оно и было.

На то, чтобы сложить головоломку в тысячу фрагментов, у нас с Беллой уходило около месяца. Впрочем, бывали и такие задачки, что отнимали у нас куда больше времени. Хотя я ни за что не признался бы в этом жене, случались моменты, когда я злился и готов был выйти из себя.

Так что вы вполне можете представить, с каким нетерпением я ожидал возврата к своей прежней забаве.

* * *

Однажды после ужина мы как раз трудились над головоломкой с ангелами, когда Белла вдруг выпалила:

— Нам нужно время для себя. А ну-ка скажи, где бы тебе хотелось побывать больше всего на свете?

— В Мартас-Винъярд, — не задумываясь, ответил я.

За годы совместной жизни мы были на острове всего три раза, и теперь это показалось мне очень странным. На меня вдруг нахлынули воспоминания. Я живо представил себе узкие, мощенные булыжником улицы, старинные забавные магазинчики, потрясающие виды морской глади, которыми можно было любоваться откуда угодно, слоновую траву, колышущуюся под порывами внезапного бриза, восхитительные рассветы и закаты…

— Пусть будет Мартас-Винъярд, — согласилась она. — Когда ты хочешь уехать?

— Быть может, через неделю — другую?

Ее вопросительно приподнятые брови требовали объяснений.

— Прежде чем я отправлюсь куда-либо, мне нужно немного времени, чтобы вспомнить… как я попал туда.

Брови ее еще выше взлетели на лоб.

— Я давно подумываю о том, чтобы вернуться в свой старый район, — признался я. — Мне бы хотелось провести несколько минут наедине со своими воспоминаниями… хорошими, по крайней мере. Сдается мне, они этого заслуживают.

Брови сдались, признавая поражение, и на их место пришла улыбка.

— Значит, туда ты и должен поехать, — заявила она.

Я поцеловал ее и, благодарно кивнув, вернулся к головоломке.

Глава 2

Но прежде чем уехать, нам с Беллой предстояла очередная встреча с доктором Райс. Просматривая результаты моих последних анализов крови, она спросила: