Год без покупок - [17]

Мне потребовалась дюжина или больше попыток, чтобы перестать пить, и точно так же я сделала немало попыток разорвать наши отношения. Когда мы с Крисом наконец расстались, я нашла квартиру, в которой впервые собиралась жить одна. Я съехала из дома родителей в 18 лет и с тех пор всегда жила с соседкой или парнем. Я также всегда обставляла свое жилье старой мебелью (часто отданной даром) и другими предметами, которые мне дарили друзья и родные. Если не учитывать мою склонность расставлять все рядами и поддерживать чистоту, я никогда не волновалась о том, как выглядели вещи, или откуда они взялись, или сочетались ли они друг с другом. На этот раз все было иначе.

В прошлом я переезжала по определенным причинам. Чтобы стать независимой от родителей. Чтобы сэкономить на арендной плате. Чтобы найти соседку, которую устраивает мой образ жизни. После разрыва с Крисом я была вынуждена строить новую жизнь, жизнь без Криса. Я хотела, чтобы она выглядела полной противоположностью всего, что было раньше. Я хотела мира, спокойствия и комфорта. Я хотела чувствовать себя как дома. Так что я решила, что имею право подарить себе все это, и пошла за покупками.

В первом магазине я потратила 1300 долларов на совершенно новый диван для гостиной с покрытием из зеленой микрофибры. Затем я выбрала черный кофейный столик, приставной столик, книжные полки и зеркало еще за 700 долларов. Я заполнила полки книгами и безделушками – тщательно отобранными вещицами, продававшимися втридорога, но все они просто кричали «Мое!». Я покупала и развешивала картины, которые мне нравились, не беспокоясь о том, что о них может подумать кто-то еще. И я порадовала себя новым постельным бельем. Моя кровать будет моим священным, безопасным местом ночлега. Не прошло и недели, как я потратила более 3000 долларов. И я на этом не остановилась.

Вслед за мебелью я решила сменить почти весь мой гардероб. Несколько месяцев спустя я выложила за совершенно новую машину примерно 15 тысяч долларов. У этого поступка были основания. Вскоре после того, как мы с Крисом начали встречаться, Hyundai Excel 1991 года, которую я водила со старших классов, приказала долго жить. Ее ремонт стоил больше, чем вся моя дорогая Рокси. К тому же у Криса был пикап, и он сказал, что я всегда могу ездить на нем. Я поверила ему, решила не чинить Рокси и вместо этого попрощалась с ней. Конечно, очень скоро я узнала, что Крис сделал мне предложение с подвохом. Я могла использовать его машину, только если оплачивала бензин. Я могла использовать его машину, только если выезжала на один-два часа. Я могла использовать его машину, если я не пускала в нее никого из знакомых мужчин. За последнее он отчитывал меня, когда я возвращалась домой, будто думал, что его слова заставят меня признаться в грехах. Так что, когда я наконец осталась одна, я решила, что мне нужна машина. Мне нужна машина без прошлого. «Машины дают тебе свободу», – говорила я всем вокруг. Тогда мне казалось, что свобода – это все, что мне нужно.

За три месяца я склеила свою жизнь заново. У меня была квартира, обставленная со вкусом подобранной мебелью, шкаф, полный новых вещей, и новенькая машина. Со стороны все выглядело идеально – и на это понадобилось всего три месяца. Я была наконец свободна. Вот только новая жизнь обошлась мне примерно в 20 тысяч долларов, потраченных с кредитных карт. Теперь на мне висел долг, и я выплачивала его еще многие годы. Какая уж тут свобода.

Мой разрыв с Эндрю нельзя сравнить с тем, что я пережила с Крисом в 2008 году. Наши отношения были более короткими и совсем не бурными и не токсичными. И перед расставанием мы не мучили друг друга месяцами, ожидая, что второй сдастся первым. На бумаге – никакого сравнения. Но мне все-таки было больно. Я наконец ослабила защиту и пустила мужчину в свою жизнь. И когда оказалось, что ему это не нужно, я испытала боль.

Я не помню, насколько больно мне было из-за Криса, потому что тогда я заглушала грусть едой, а ощущение пустоты – покупками. Я старалась забыть о своем одиночестве, закатывая вечеринки в новой квартире и не оставляя ни одной бутылки недопитой. Я ничего не чувствовала, потому что я не позволяла себе чувствовать что-либо. Если сквозь кожу пробивался хотя бы укол боли, я немедленно хваталась за телефон и приглашала подруг выпить. Я постоянно применяла это лекарство, так что рана не заживала, но и не воспалялась. Я не сознавала проблемы до расставания с Эндрю. Но теперь я не могла заглушить свои страдания. Мне пришлось прочувствовать каждое мгновение боли во всей ее полноте.

Когда я наконец вернулась домой после месяца путешествий, именно это и произошло. Ночью я забиралась в постель, чувствуя себя такой одинокой, что мои кости буквально ныли. По утрам я делала обычные дела и напоминала себе, что все скоро встанет на свои места. Я продолжала разбирать вещи, избавляясь от средств для ухода, которые никогда не использовала, и кое-какой одежды, которую я так и не надела после первой зачистки. Мне стало уютнее, и я передвинула вещи в квартире, чтобы она стала удобнее. Я ходила в походы с подругами по выходным. Я продолжала жить. Я ощущала эмоции, и я жила. Я не заглушала свои чувства едой или алкоголем. И я ничего не покупала. Это бы не помогло. Никогда на самом деле не помогало и теперь бы тоже не помогло.