Год багульника. Осенняя луна - [28]

С этими словами он снова взвился в небо и исчез.

Весь последующий день Кайлал бродил по лесу, раздумывая над словами орла. Он и не заметил, как вновь вышел на ту же самую поляну. Его внимание привлек знакомый писк. Он поднял голову, но на этот раз звук доносился не из орлиного гнезда — на соседнем дереве темнело гнездо ворона, в нем были видны черные птенцы. Змея, еще более страшная, чем та, которую недавно убил Кайлал, подкрадывалась к воронятам. Азарлар думал было пройти мимо, но крик птенцов был таким жалостным, что он снова полез на дерево.

Четыре дня лез он, чтобы добраться до головы змеи, такая она была огромная! Добравшись до нее, он расправился с ней так же, как и с ее сестрой. Через некоторое время прилетел ворон, его крылья гремели, словно камнепад, а перья были черными, как ночь. Это был Кильв — повелитель сумеречного неба. Подобно орлу, он предложил азарлару свою службу, назначив срок для ответа — один день. Охваченный сомнениями, Кайлал в растерянности вернулся к дочке — она сидела на берегу ручья и шила себе платье.

— Отец, ты не принес мне перьев? — спросила девушка. — Мне надо украсить подол платья.

Кайлал взглянул на ее роботу и удивился ее красоте.

— Каких перьев тебе надо?

— Рыжих, как огонь, чтобы они играли в лучах солнца! Какие же еще надлежит носить тем, кто поклоняется дневному светилу?

— Ты, как всегда, права, моя красавица! — просияв, сказал Кайлал.

Этим же вечером он снова явился на поляну к двум деревьям. Орел и ворон уже ждали его. Подойдя к дереву, на котором было гнездо орла, Кайлал низко поклонился.

— Прошу, будь другом мне и моим потомкам. Я буду называть тебя Ктор.

Ворон с шумом поднялся в воздух и улетел, а орел слетел с дерева и поклонился в ответ Кайлалу. Слушаясь советов Ктора, азарлар построил вокруг этой поляны свой город, а сам орел с тех пор верно служил краантль…

Кравой замолчал, осторожно погладил Моав по плечу — не спит ли?

— А его дочь, что с ней сталось?.. — тихо отозвалась она.

— Дочь? А она взяла на сердце одного из сыновей орла, у них родилось много детей — от них повели свой род солнечные эльфы, а их старший сын стал первым жрецом солнца.

Моав задумалась.

— А ей не страшно было? Он, наверное, был такой грозный.

— Как можно бояться того, кого любишь?! — удивился Кравой.

Маленькая эльфа вздрогнула.

— Да, ты прав…

Она вздохнула и, покрепче прижав к себе руку Кравоя, уснула.

Глава 8. Последнее слово Седны

Когда они проснулись, небо только начинало бледнеть. Они быстро позавтракали и двинулись в сторону моря. Утро выдалось свежим и чистым, настроение Кравоя было как нельзя более бодрым. Моав, наоборот, выглядела почти несчастной. Жрец солнца то и дело поглядывал на нее — утренняя прохлада заставляла бедняжку кутаться в свой плащ, маленькие руки казались особенно белыми и тонкими.

Они добрались до берега. Одинокая скала все так же возвышалась над поверхностью моря, точно зуб огромного чудовища, над ней белым пятнышком висела луна. Морская гладь была почти неподвижной, в ней сталью отражалось серое, еще не тронутое солнцем небо.

Моав сложила свои вещи на берегу и, не спеша, подошла к кромке воды. Кравой остановился на некотором расстоянии. Веллара постояла немного, глядя на воду, затем подняла руки и протянула их по направлению к луне. Вскоре вокруг ее ладоней стал появляться белесый туман. Он покрутился рядом, затем вытянулся в нить и поплыл прочь от берега в сторону каменного зуба. Кравой, не шевелясь, следил за его полетом. Скоро туман закручивался светлым шарфом вокруг острия скалы. Словно змея, он сползал все ниже и ниже по спирали, пока не уперся в воду и не исчез в ней. Моав опустила руки.

— Теперь будем ждать, пока Седна соизволит принять нас, — сказала она и, отойдя, села на песок.

Солнечный эльф с трепетом глянул на воду — она была все такой же спокойной, лишь легкий ветерок время от времени пробегал по ней рябью.

— Раздеваться надо? — недовольным тоном спросил он, стягивая плащ.

— Не обязательно, — улыбнулась Моав, — хотя, если ты разденешься, возможно, наши шансы уговорить Седну возрастут.

— Прекрати болтать глупости! — в сердцах бросил Кравой, но одеваться обратно не стал.

Он хотел еще что-то добавить, но вместо этого замер с плащом в руке: вода возле одинокой скалы взволновалась, пошла кругами. Всего через несколько мгновений на месте спокойной глади яростно плескались волны — они налетали на скалу, дробясь о камни. Моав поспешно поднялась с земли и встала рядом с краантль; синие глаза внимательно наблюдали за тем, как разрозненные всплески постепенно распадаются на две большие волны, одна на некотором расстоянии от другой — такие валы образуются за кормой быстро идущего корабля.

Плеснув последний раз, волны направились к берегу. Кравой невольно отступил на несколько шагов от края воды. Тем временем волны добрались до прибрежных скал и с силой ударились в них. Вода расступилась, образовав проход не больше шести шагов шириной. На дне открывшегося коридора белел песок — он был еще влажным от соленой воды, конец дороги терялся вдалеке. Немного помедлив, Моав выдохнула и сделала решительный шаг туда, где только что была вода. Кравой шагнул за ней…