Год 1942 - [40]

Поляков - с ними, он вжился в будни танкодрома, днюет и ночует с танкистами. Об этом и рассказано во втором очерке "Учебный танковый центр".

Закончилась учеба. Танки погрузили на платформы. Теплые проводы. Пришли все - директор и рабочие, родные и знакомые. Прощание с женами, нежное и суровое. Астахов остроумной репликой успокаивает Леночку, свою жену, смуглую, с большими глазами, полными слез:

- Нудь бодрой, Леночка. У нас, танкистов, говорят, что слезами, даже горючими, не заправишься...

Эшелон мчит без остановки, минуя города и села, станции и полустанки. Две тысячи километров за двое суток! По тем скоростям - быстрее быстрого. Мощный паровоз останавливается только на "водопой". В такие минуты к поезду бегут взрослые и дети. Танки зачехлены, но не скроешь их: не иголки.

Люди догадываются, какой груз стоит на платформах. А тут еще художник из красноармейцев на наружных дверях теплушки повесил большой плакат: танк мамонт с хоботом - вместо пушки схватил Гитлера и скрутил его в три погибели, а лапами-гусеницами давит волчьи стаи фашистов. А под плакатом огромными буквами подпись: "Раздавим советским мамонтом фашистских волков!"

Так родился третий очерк, который Поляков назвал "Броневой экспресс". В нем рассказывается о жизни и быте теплушек, чувствах и переживаниях их пассажиров.

Прибыли в Москву. Пока меняли паровоз, переводили эшелон на другой путь, Поляков и заскочил в редакцию. Отчитался за минувшие дни. Едут на Северо-Западный фронт. Почему? И спрашивать не надо было: подкрепление в район Старой Руссы. Зная, что Поляков не совсем еще оправился от ранения, полученного в походе по тылам врага, предупредили:

- Доведете "свои" танки до передовых позиций и дальше не соваться...

Идут один за другим его очерки "На фронте", "Ледовый марш", "Через болота и льды". Прекрасно написан рассказ о ледовом марше пяти "КВ". Танковый батальон получил приказ прорваться в глубь обороны противника на 40 с лишним километров и атаковать его с фланга в районе Старой Руссы. Это был героический бросок по льду Ильменя, еле выдержавшему тяжесть машин. Речные переправы - там лед потоньше, без настила не пройти; один из танков соседних подразделений, пытавшийся форсировать реку, ушел под лед по самую башню. А тут невольно подвели саперы: заготовленные две тысячи бревен не поспели. Время бежит, за ночь надо переправиться. Что делать? Решили разобрать заборы и брошенные деревянные избы соседних деревушек. Так и сделали. Танки уже на другом берегу. Потом еще одна речная переправа, и еще одна, и пятая - самая широкая, в 300 метров, и уже под артиллерийским и авиационным огнем врага. Все одолели пять "КВ"!

Кстати, по поводу тех заборов и крестьянских изб, разобранных для настила. Вспоминаю, что, когда я вычитывал очерк "Ледовый марш", ко мне прибежал кто-то из работников секретариата и высказал сомнение:

- Заборы, это еще понятно, а избы? Удобно ли печатать!?

У меня сомнений не было. Да и сам Поляков, понимая, что это может родить вопросы, объяснил: "...Ничего не поделаешь. Только ими мы могли выстлать свой путь к победе. Разберем их в одной деревне - отберем у немцев десятки и сотни деревень".

Это была не жестокость людей, а жестокость войны. Вспомнился такой эпизод, рассказанный на страницах газеты.

Крестьянка одной из деревушек привела наших десантников к своей избе и сказала им: "Жгите ее, там сидят немцы..."

На какие только жертвы не шли советские люди во имя победы. Что уж там говорить о заборах и брошенных хатах!

Ледовый марш был завершен успешно. Начались бои на окружение и уничтожение 16-й немецкой армии, которые описаны в очерках Полякова "Танковая атака" и "На Запад!".

Можно сказать, что эти очерки подлинно художественно-документальные произведения. Есть в них, конечно, и рассказ о самой операции. Но не это главное. О ней были статья Дермана, репортаж Гехмана. Поляков же рассказывал больше о самих танкистах. Главный герой повествования - лейтенант Астахов. Автору удалось нарисовать колоритный портрет танкиста, точно выписан его характер, раскрыт его внутренний мир, переживания, подвиг.

В восьмом, заключительном, очерке - драматический батальный эпизод. Танк, на котором воевал Астахов, вырвался далеко вперед, на фланг немецкой обороны, и вел огонь по его позициям. Но снаряд зацепил ведущее колесо, и машина остановилась. Немцы беспрерывно атаковали ее, а помощи не было; в батальоне ничего не знали о танке, застрявшем за леском. 48 часов сражался он в окружении. На второй день Астахов послал Киреева за помощью. Но Киреев, как потом выяснилось, заблудился в лесу. Вслед за ним лейтенант решил отправить в батальон двух своих танкистов Приданникова и Тендитного. А они просят своего командира:

- Разрешите остаться с вами до конца. Если придется погибнуть, то вместе.

И ответ, который можно услышать от подлинного героя:

- Вот этого как раз и не нужно - погибать. Хватит вот нас двоих с Махалевым. Уходите!

Третье утро. Противник прекратил атаки. Тихо. Астахов почуял недоброе. Оказывается, за ночь немцы заминировали все подходы к танку, рассчитывая, что на минах и подорвутся буксиры. Надо предупредить своих, и Астахов посылает последнего танкиста - Махалева. Но дойдет ли он вовремя? Астахов сам выскочил из машины и пополз навстречу буксиру. Успел! И заключительные строки последнего очерка: "Вот все они снова в сборе. Сидят в большой хате на полу, на брезенте и любовно, кропотливо чистят механизмы танкового оружия. Точь-в-точь такими я их видел на Урале, в цехе Кировского завода на сборке танка. Сидели они в тот день и перебирали да смазывали пулеметы, проверяли танковые приборы.