Год 1942 - [39]

Кстати отмечу, что была окружена не вся 16-я армия, а лишь ее 2-й армейский корпус. Но мы в данном случае следовали официальной версии. Сейчас не могу точно объяснить, почему в сводке было преувеличение: то ли донесение в Ставку было неточным, то ли в самой Ставке решено было погромче объявить об этой операции.

За статьей Дермана следовали другие материалы наших спецкоров. Здесь работал старший политрук Ефим Гехман. Когда началась операция, он правильно определил, где надлежит быть ему, корреспонденту "Красной звезды". В одну из ночей наша дивизия вышла на лед озера Ильмень. Сделав но озеру большой круг к устью реки Ловать по ее руслу, она устремилась в глубокий тыл врага, к Старой Руссе. Это был трудный марш-бросок по льду, пройти пришлось 50 километров. В боевых порядках пехоты шагал Гехман. Он написал живой очерк, который и поспел в сегодняшний номер. Из его рассказа мы и узнали о броске дивизии. Узнали, что в головном подразделении войск шагал партизан с историческим именем Иван Грозный. Он вырос в этих краях, знал каждую тропку и уверенно вывел наши части к намеченному пункту.

Появление советских войск в тылу оказалось для неприятеля совершенно неожиданным. Рассказал Гехман и такой эпизод. Когда к деревне Медведно подошел наш лыжный отряд, из дома вышел офицер. Он на немецком языке спросил, из какого полка прибыла команда. Ответ офицеру не удалось услышать...

* * *

Выделяется в номере очерк Александра Полякова "От Урала до Старой Руссы", первый из восьми его очерков, которые будут печататься день за днем.

Имя батальонного комиссара Александра Полякова хорошо известно в армии и стране. Его очерки "В тылу врага", публиковавшиеся почти в течение всего августа, были первыми, которые рассказали, что наши дивизии, оказавшись в окружении, доблестно сражались с немцами и выбрались из вражеского кольца.

В конце сорок первого года Поляков зашел ко мне с интересным замыслом. Он хотел бы поехать в Челябинск, на эвакуированный из Ленинграда Кировский завод, где делаются танки "КВ", посмотреть, как трудятся кировцы, а затем вместе с танкистами выехать на фронт, проследить их путь от завода до передовых позиций. Идея эта понравилась нам. Прежде всего, материалов о работе тыла было у нас не густо. К тому же немцы по радио передавали, что они якобы уничтожили Кировский завод.

Поляков сразу же получил командировку в Челябинск. Пробыл там немало.

Ему повезло. Он встретился с директором завода И. М. Зальцманом, недавно награжденным Золотой Звездой Героя Социалистического Труда за выпуск этих танков. Директор повел его по цехам, показал, как рождаются танки "КВ", которые немцы, ошеломленные их грозной силой, назвали "мамонтами". Оказывается, директор завода тоже знал о той передаче из Берлина. Он заметил:

- Они раструбили на весь мир, что уничтожили Кировский завод. Теперь почувствовали, что наш завод живет и здравствует. И еще не то узнают...

Встретился Поляков со стахановкой Верой Курдюк, шлифовальщицей. Она получила горькую весть о гибели на фронте мужа, лейтенанта. И несмотря на жестокое горе, ни на час не оставляла свой станок. Это, сказала она, моя месть немцам за убитого мужа. Была у корреспондента беседа с лаборанткой Татьяной Фрунзе - дочерью полководца. Завод посетил К. Е. Ворошилов. Записал в свой дневник Поляков примечательный разговор Климента Ефремовича с рабочими, свидетелем которого он был:

"Проходя между станками в моторном цехе, Ворошилов увидел около одного из них старого мастера. В синей куртке, с измерительными приборами в боковом кармане, старик выделялся своим суровым лицом и большими черными усами.

- Послушай, дружище, - обратился к нему Ворошилов, - не Худяков будешь?

- Я самый, товарищ Ворошилов!

- Ах, усач ты этакий, как сюда попал?

- Моторы к танкам делаем. С Украины эвакуированы.

Худяков - старый член партии, партизан - долгое время был в отряде Ворошилова. Маршал и мастер вспомнили, как однажды на Украине они отстреливались из грузовика от беляков.

- Так вот, снова времена боевые наступили, нажимать надо, - говорит Ворошилов.

- С полным удовольствием, - отвечает Худяков, - только бы вот туда, на фронт поближе.

- Я тебе дам на фронт. Отставить такие разговоры! А разве здесь не фронт?

- Оно верно, конечно. Только больно хочется своими руками немца прощупать.

- Ничего, есть помоложе тебя, пусть прощупают. Поди, у самого есть кто-нибудь там.

- Как же, сын Василий!

- Что делает?

- Танкист на "КВ".

- Так чего же тебе, старый усач, еще надо? Отец танки делает, а сын на них дерется. Ты же молодец, да и только..."

Прежде чем напечатать этот эпизод, я позвонил Ворошилову, зачитал диалог, записанный Поляковым, и спросил: "Все ли точно, можно печатать?" Климент Ефремович засмеялся: "Все верно. Только "усачом" я его назвал, а "старым" - не помню. Все равно, печатайте так".

В яркое морозное уральское утро пять тяжелых "КВ" вышли из заводских ворот и направились в учебный центр. Колонну ведет лейтенант Астахов. Он уже воевал, был ранен и теперь снова - на фронт. В его экипажах фронтовики и новобранцы из трактористов, шоферов, державших в мирное время руль мирных машин. Быстро они освоили боевую технику. Примечательный факт, которого раньше не знали. На заводе за десять дней до выхода на танкодром экипажи закреплялись за так называемыми "коробками" - броневыми остовами будущих танков. С этого момента вся жизнь танкистов была связана с этими "коробками". Вместе с рабочими завода они участвовали в сборке и монтаже своих танков. А затем - дни и ночи учебы. Учились тому, что нужно на войне.