Гоблины в России - [69]

— Миссионер! — провозгласил вождь и ткнул пальцем в грудь братца Даниила, едва не опрокинув того обратно в бассейн.

Надо сказать, слово «миссионер» на языке карачунов эквивалентно слову «пища», а может быть просто «говядина», но это уже детали. Бедного Даниила немедленно схватили за руки и за ноги и поволокли в сторону здания клуба. Надо сказать, Черные Карачуны частенько пользовались котлами и электроплитами элитного клуба «Урукхай» для приготовления своих национальных блюд, особенно из скоропортящихся продуктов. Абдулла даже приветствовал такое сотрудничество, клубу это добавляло экзотики и таинственности, а главное в этом был экстрим! А какой богатый турист не любит безопасного экстрима?

Когда процессия проходила мимо Медного Парфена, внутри последнего раздался недовольный гул, после чего страшный голос бывшего полового беспризорника произнес:

— Немедленно отпустите маво слугу, а не то я вам все хулимы поотрываю, вместе с тем, что в них находится!

Испуганные карачуны, среди которых, кстати, были и сияющие чистотой жены Даниила, замерли, но добычу тем не менее, не бросили.

— Ослобоните, корешка моего, говорю! — заревел Парфен, и погасшие было факелы на его поясе, разом полыхнули страшно и гневно. — И девок этих сюда давайте, я их забираю!

Тут орки и прочие благородные гоблины, включая заполучившую половую зрелость молодежь повскакивали из-за своих столов и с угрожающим ворчанием обступили карачунов. И случиться бы этой ночью смертоубийству, взаимному истреблению и обоюдному геноциду, если бы на поляну не выступили вождь племени в обнимку с Великим Орком.

— Ну, чего расшумелись? — добродушно произнес вождь, обращаясь к воинам. — Али вина мало?

Воины потоптались немного, потом выдавили из своих рядов давешнего Даниилового собутыльника-соревнователя, который, путаясь и время от времени порываясь рассказать неприличный анекдот, кое как прояснил ситуацию.

— Ага, — мудрым голосом сказал вождь, слегка покачнулся и задумался.

Поразмыслив немного и между делом осушив пару другую пламенных чаш с вином, бдительно следя, однако, чтобы Великий Орк не отставал, он, наконец, изрек:

— Какая кара ожидает нечестивца, помывшего свою жену на глазах у всех, чтобы единолично ей воспользоваться?

— А-ам! — выдохнула толпа.

— А не единолично?

Толпа замерла в ожидании мудрого слова.

— А ежели человек не для себя, а ради символа старается? — вопросил Вождь. — Тогда как?

— Какого-такого символа? — осторожно поинтересовались из толпы.

— Вот он, великий символ мужества! — провозгласил Вождь. И указал на Парфена, точнее, на наиболее выдающуюся его часть.

И орки, образовавшие вокруг карачунов оскаленное кольцо, дружно выдохнули:

— Урукхай!

Великий Орк, до этого пребывавший в состоянии легкого алкогольного ступора встрепенулся и проревел:

— Урукхай форевер!

— Такой человек в ночь урукхая неподсуден никому! — продолжал Вождь. — Но на следующий день он должен быть изловлен, приготовлен со всем тщанием, и подан на стол, согласно древним обычаям. А пока пусть ест, пьет и веселится! Я сказал!

— А-ам! — взревела толпа.

Само собой есть пить и веселиться Даниилу и остальным братьям как-то расхотелось, поэтому, бросив полный ненависти взгляд на двух плотоядных блондинок, эротично прильнувших к радостно гудящему Парфену, они направились искать Абдуллу, в надежде поскорее убраться из этого места. Пока кому-нибудь шибко умному не пришло в голову запереть Даниила, словно особо ценный продукт в холодильнике, чтобы не испортился раньше времени, или не сбежал.

— Ну, как тебе семейная жизнь? — спросил Даниила Иван, когда они катили на взятых взаймы у Абдуллы велосипедах по дороге в сторону города. — Впечатляет, не правда ли?

— А так всегда, — сообщил братьям Василий. — Как только женщина смоет с себя старые грехи, с твоей же помощью, так сразу же и норовит тебя же и слопать. Обычное дело!

— Понимал бы что, мальчишка, — беззлобно отозвался отудобевший Даниил. — Сам-то холостой!

— Потому и холостой, — ответил Василий, — И принялся негромко наигрывать на гуслях «Sweet Georgia Brown».

Саванна сменилась тропическим лесом, вернее сказать, парком, над выглянувшим из-за пальм океаном поднялась утренняя глазунья солнца, когда братья, бросив ненужные теперь велосипеды на набережной, вступили в портовый квартал, в надежде попасть на какое-нибудь судно. Все равно, какое, лишь бы убраться подальше от всей этой изрядно поднадоевшей экзотики.

— Надо бы какие-нибудь сувенирчики купить, — озабоченно сказал Василий, вышагивая по замусоренным улочкам портового квартала. — А то неудобно как-то возвращаться из загранкомандировки без сувениров.

— Только сувенирчиков нам еще и не хватало! — откликнулся Даниил. — Тут чуть было самого, по косточкам не разобрали, а тебе всё сувенирчики!

А Иван с запоздалым мужеством подумал, что, если дело дошло бы до потасовки, то неизвестно, кого подали бы на стол, Даньку или этого…. В общем, Иван, пытался сообразить, почему это он не затеял драку и не навалял этим карачунам как следует. Потом решил, что черт с ним, раз и так обошлось, а вообще, воздух здесь такой, расслабляющий. Одно слово — вестибюль Междуземья!