Гоблины в России - [25]
— Не про ваши, а про наши! — уточнил Великий Орк. — И не ори так, вдруг спугнешь! Если он еще и заикаться начнет, тогда пиши пропало! Ничего не добьемся.
Но Сенечка и не думал заикаться. Иногда он, правда, спотыкался, не попадая с разгона в размер или тормозя с рифмой, но в целом получалось довольно гладко, хотя и не всегда понятно. Но разве существует всегда понятная поэзия? То-то! В общем, речь его потекла длинными плавными периодами, как выразился один непризнанный классик.
… и драгоценны причиндалы, хватает дерзкою рукой. Беги скорее, отрок мой, забрав сокровища немалы, пока не пробудился жмот, что и за грош тебя убьет!
— Это кто это «жмот» и кого это «за грош убьет»? — возмутился Великий Орк. — Это я что ли жмот? Да я за грош и мухи не обижу! А за такие вирши — запросто убью. Хорошо хоть Оркесса ушла, не для ее нежных ушей такие слова!
— Тс-с! Ваша Зеленая Светлость, это же гипербола! Сейчас начнется самое интересное! — хоббит прижал палец к губам.
… у крестьянина три сына. Старший — умный был детина, средний был и так и сяк, младший — вовсе был дурак…
— Опять размер ломается. Да к тому же я это где-то слышал… или читал. — Поморщился старший дознатец.
А Сенечка, между тем, вошел в поэтический раж. Так неопытный пилот входит в глубокое пике, не зная, сумеет он выйти из него или нет. Стихи, правда, получались разного размера, словно пирожки у начинающей хозяйке, но суть стихотворения не в размере и не в содержании. А в чем? Если продолжить сравнение с пирожками, то в начинке. А еще пирожки должны быть горячими. Вот с этим все было в порядке.
… Золото — королеве! Слуге — серебром звенеть. Искусному мастеровому, для ремесла — медь. — Что ж, хорошо, — сказал барон, в рыцарском зале, один. — Но тот, кто владеет холодным железом — тот и этим и тем господин!
— Здорово сказано! — Восхитился Великий Орк. — Я тоже так думаю, железо — главнее всего! Да он и впрямь, поэт!
— Это не он, — пояснил грамотный хоббит. — Это один человеческий варлок сказал. А он только повторяет. Я же говорю, свои стихи у него кончились, сплошной плагиат пошел. Давай, Дробила, закрывай кран…
— Подожди, — остановил гнома Великий. — Мне кажется, в том, что он говорит, есть определенный смысл. А последнее стихотворение вообще, сильно смахивает на пророчество.
— Вот я и говорю, чисто варлочьи стихи, — не унимался Василий. — Закройте его поскорее, а не то он нам такого напророчит…
— Ты лучше не пререкайся с начальством, а записывай, что он там несет. — Великий сурово посмотрел на бывшего дворецкого, отчего тому сразу захотелось пить. — Ты хоть записываешь?
— Записываю, — пискнул Василий и продемонстрировал серебристую коробочку японского диктофона, выигранную им в кости у какого-то Черного Карачуна.
Между тем у Сенечки уже голова кружилась от собственной правды.
… Этап на север, срока огромные… — немелодично, но с большим чувством затянул, было, он, но тут в кране что-то заперхало, видно правда кончалась, а может быть, очух переставал оказывать свое действие.
Возникла пауза.
— Он еще и поет, зараза! — восхищенно сказал Дробила. — Надо же, какой разносторонний!
В ответ кран фыркнул, свистнул, и из него полилось: «Я люблю тебя, Россия…». И опять зашипело и забулькало, так что слов было не разобрать.
— Ну, в общем, все ясно, — задумчиво сказал Великий Орк. — Сейчас позовем Панзутия, прокрутим ему запись, и он все нам растолкует. Можно закрывать. — Он махнул лапой Дробиле.
Дробила с видимым удовольствием крутанул ручку, но, как всегда не рассчитал своих сил, потому что ручка сломалась, и остатки правды-матки хлынули на пол прямо-таки рекой. Конкретного ничего разобрать не удавалось, уж больно бурен был поток, но по мощному запаху чувствовалось, что это именно она — правда!
— А чего она такая вонючая? — спросил Дробила, когда все, включая Великого Орка, зажимая носы, выскочили из комнаты и расселись на крылечке, подышать нормальным воздухом, то есть, таким, в котором содержание правды не превышает допустимых для здоровья гоблина пределов.
— А потому что, пока до правды докопаешься, она завсегда протухнуть успеет, — пояснил мудрый хоббит. — Правда — она только сначала чистая, оглянуться не успеешь, а она уже голая, после чего естественным образом становится правдой-маткой. Хотя, все-таки непонятно, правда- матка есть, а правды-детки никто и в глаза не видел. Правду-матку принято резать, само собой, она после этого долго не живет. Здоровье не то. Время идет, и вот уже правда горькая, как поцелуй старухи. Смотришь, а правда-то взяла и померла, хорошо, если одна, а то так вместе с кем-нибудь и помрет. И, что характерно, всегда найдется кто-то, кто ее похоронит. В могилу иногда кладут собаку. Так что, когда до нее удается, наконец, докопаться, она уже того… испортилась.
— Кто испортился, правда или собака? — спросил Ватерпас.
Но ответить на этот актуальный вопрос старший дознатец не успел.
— Эй, ты, правдознатец, что-то ты разговорился сегодня! — прервал его Великий Орк. — Ступай-ка, позови Панзутия, да распорядись, чтобы после этой правды в моих покоях убрали и проветрили, как следует. Ну, живо!
Сталкеры возвращаются из Зоны Отчуждения. В обычный мир, который они всегда считали своим домом. Конечно, вернуться удается не всем. Кто-то погиб, а кто-то изменился настолько, что возвращение потеряло смысл. Но многие все-таки идут назад. Что там мурлыкал себе под нос Рэдрик Шухарт, сидя в «Боржче» после очередного похода в Зону? Не возвращайся, если не уверен? Вполне подходящая песенка!Сталкеры стремятся в свои родные места, но приносят туда Зону. Потому, что у каждого из них есть эта самая «Зона внутри», от которой уже невозможно избавиться.
Он зовет себя Лабух.Он был одним из сотен нищих и свободных музыкантов трущобного «нижнего» города, веками враждовавшего с богатым, спокойным городом «верхним».Но теперь он сумел сделать НЕВОЗМОЖНОЕ — сыграл музыку, которая освободила неупокоенных ПРИЗРАКОВ.Отныне, согласно странному старинному пророчеству, он должен принять жребий Избранного — лидера, которому предстоит навеки прекратить войну «верхнего» и «нижнего» городов и подарить их обитателям НОВОЕ, ИНОЕ будущее.
Для чего люди идут в Чернобыльскую Зону? За артефактами? Но артефакты за бесценок уходят торговцам. Чтобы разбогатеть? Вроде бы никто из сталкеров так и не разбогател. Но в Зоне можно прикрыть друга и покарать врага, в Зоне все всерьез — и жизнь и смерть — и переплетены они крепко-накрепко. Сталкеры свободны от остального мира, видимо, такой уж он, этот внешний мир, что в радиоактивных пустошах Чернобыля дышится легче, чем на его заплеванных ложью просторах. Там есть любовь, дружба, ненависть, страх, и, конечно, музыка.
О драматических последствиях разделения двух цивилизаций — роботов и людей.
Мы мирные люди, но если родина говорит: «Контакт!» - стреляем без промаха.
Стабильность каждого из множества параллельных миров необходимо сохранять.А о какой стабильности может идти речь, если какой-то провинциальный маг, неясным образом овладевший секретом таинственных чар Злого Неупокоенного Железа, принялся направо и налево вершить высшую справедливость, убивая богов?!Положим, боги в этом мире – не очень. Даже, скорее, «очень не». И избирают-то их при помощи всенародного голосования, и сами они сплошь и рядом являются бывшими бандитами, покинувшими земной мир насильственным способом…Но все равно – боги остаются богами.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
