Гобелен - [19]

– Не думай сейчас об этом, дочка, иначе с ума сойдешь. Мы будем молиться… – Отцовский голос дрогнул, но выражение лица оставалось твердым, как и ожидала Джейн. – Молиться за выздоровление Уилла. – Ветер донес до Джейн запах отцовского одеколона «Олд спайс», и она воспрянула духом. – Но сейчас, в первые дни, когда ты еще пребываешь в шоке, наша задача – привести тебя в чувство, чтобы твой разум прояснился для правильного решения.

Джейн подумала, не Харрис ли выдал столь цветистую фразу – отец так никогда не выражался. Впрочем, какая разница. С проясненным разумом или с затуманенным, Джейн никогда не позволит отключить Уилла от аппарата, который поддерживает в нем жизнь. Потому что Уилл обязательно поправится. Джейн обязательно отыщет способ заставить его открыть глаза и позвать ее по имени своим чудесным, глубоким голосом.

* * *

Почему они все шепчут – сама Джейн в том числе? В конце концов, медперсонал дружно советовал побольше разговаривать с Уиллом.

– Это помогает, – сообщила медсестра, стиснув локоть Джейн. Перед этим она сменила Уиллу повязки. На бейджике значилось имя девушки – Эллен. С виду она была ровесницей Джейн, а больничная униформа не скрывала природной привлекательности. Милое круглое лицо так и светилось добротой, то и дело сверкали в улыбке белоснежные зубы. Кожа была смуглая, и это обстоятельство странным образом прибавляло Эллен внешней доброжелательности.

– Он кажется совсем юным, – всхлипнула миссис Максвелл, и слезы ручьями заструились по ее лицу. – Точь-в-точь как на фотографии, что стоит у нас на рояле.

Джейн проглотила предательский комок, отвела глаза от Эллен и взяла за руку свою несостоявшуюся свекровь – надеялась поддержать ее.

– Медсестры говорят, у нас впереди много испытаний. Советуют не думать о прошлом – только о будущем. Советуют ценить каждое улучшение, пусть крохотное. Считать такие улучшения вехами на пути.

Джейн взглянула на Эллен, та ободрила ее кивком.

– Верно: завтрашний день сам о себе позаботится, так Господь учил, – подхватила Диана Максвелл, прижимая к носу вышитый носовой платок и глядя на мужа, который играл желваками. Мистеру Максвеллу еще предстояло высказаться. Реплика Дианы словно высвободила его ярость.

– Черт возьми, мой сын сам мог кого угодно укокошить! Он пятый дан по карате имеет! Черный пояс – это не шутка! – почти выплюнул мистер Максвелл. – Почему он не защищался? Что там случилось, Джейн? Что случилось?

У Джейн не было сил ни объясняться, ни утешать родителей Уилла.

– Я смутно помню. Я даже не поняла, потому что Уилл заслонил меня. Все произошло в мгновение ока. Наверно, Уилл пытался защитить меня и поэтому не смог защитить себя.

– Уилл отлично владеет приемами самообороны, – прошипел Максвелл-старший. На лице его застыло отвращение. – Просто он так решил – не вредить другим. Для него всегда было тяжело ударить человека. И в кого он такой мягкосердечный? Что толку от его умений, когда он не в состоянии, фигурально выражаясь, спустить курок?

Не отрывая от Джейн свирепого взгляда, Джон Максвелл продолжал:

– Карате – это целая наука, Джейн. Она для того и придумана, чтобы защищать себя и своих близких!

Диана вздохнула, заплакала еще горше. Стало ясно: Максвелл всегда и во всем берет верх. Эта черта была бы отвратительна Джейн, если бы не острое сострадание к невыносимой боли несчастного отца, который буквально потерял контроль над собой и едва ли сознает смысл своих слов. Поэтому Джейн ничего не сказала, только со вздохом кивнула.

– Нельзя здесь оставаться, – прорычал Максвелл. Похоже, в нем прорвало некую плотину. – Ни за что не брошу сына в этом заведении.

Американский акцент придавал речи дополнительную агрессивность. Отец Джейн заморгал.

– Что вы намерены делать, Джон? – спросил он. Голос звучал по-валлийски напевно, акцент смягчил смысл фразы.

– Я заберу сына домой.

Потрясенная, Джейн уставилась на своих родителей. Мама хотела что-то возразить, но Джейн остановила ее движением подбородка.

– Насколько я понимаю, последнее слово за мной, – заявила Джейн. – Потому что, за неимением жены, самым близким человеком является невеста.

– Я уже позвонил кому надо, – начал Джон Максвелл, будто не слыхал слов Джейн. – Связался с одним из ведущих нейрохирургов в Штатах. Он говорит, Уилла надо доставить в клинику Джонса Хопкинса, в Балтимор. Мой мальчик получит лучшее лечение, которое можно купить за деньги.

– Но ведь здешний медперсонал так внимателен… – с мольбой заговорила мама Джейн.

– Здесь, на койке и под капельницей, лежит наш с Дианой сын. Так-то, Кэтлин, – резко оборвал Джон Максвелл. Тон не понравился Джейн. – Если бы вы сейчас были в Штатах, если бы на больничной койке лежала ваша дочь, разве вы не хотели бы забрать ее домой? – Голос его дрогнул, и это решило дело. Спорить с логикой Максвелла никто не рискнул.

– Мы обеспечим ему самое лучшее лечение и уход, – прошептала Диана Максвелл, как бы втолковывая элементарные вещи этим тупицам англичанам. – Нигде нет таких талантливых нейрохирургов, как в клинике Джонса Хопкинса.

Слава богу, подумала Джейн, что ни мама, ни папа не парировали: а мы где находимся? Разве не в лучшей британской клинике? Из-за двери на нее смотрела старшая медсестра отделения интенсивной терапии, милая смуглянка Эллен. Смотрела и улыбалась ободряющей белозубой улыбкой.