Гностицизм - [29]

То, что для обычных католиков представляется как чудесное вливание сверхъестественной благодати в мирскую жизнь, представляется гностикам как интрапсихическая мистерия, берущая начало в pneuma, «искре божественности, пребывающей в индивидуальном бессознательном». Тогда как католики спасены, гностики посвящены, но священный инструментарий идентичен или почти идентичен в обеих традициях. Таким образом, в Евангелии от Филиппа мы находим предварительное посвящение под названием Крещение; последующее посвящение называется Хризма (помазание); ритуал преображения с хлебом и вином называется Евхаристия; тогда обряд Искупления, возможно, связан с финальным очищением и освобождением от земных пороков; и венчает всю последовательность таинств ритуал Брачного Чертога.

Брачный Чертог: Тайна Тайн

Из всех гностических таинств самое загадочное и наименее известное – мистерия Брачного Чертога. Современные интерпретаторы старались свести её к форме брака, что не только маловероятно, но и абсурдно. Этот ритуал, имеющий различные имена, такие как Таинство Сизигий, Единение в Плероме, и чаще всего Брачный Чертог, может, опять же, быть понят скорее интрапсихически, нежели теологически. Этот способ интерпретации наполняет смыслом следующие утверждения Евангелия от Филиппа, которые показывают мифы о зарождении в терминах трансцендентного установления Брачного Чертога:

«Если дозволено говорить тайну, Отец всего соединился с девой, которая снизошла, и свет осветил его в тот день. Он явился в великом чертоге брачном. Поэтому его тело, которое появилось в тот день, вышло из чертога брачного, как то, которое появилось от жениха и невесты. Подобным образом Иисус воздвиг все в нем благодаря этому. И следует, чтобы каждый ученик вошел в его покой»

(Евангелие от Филиппа, стих 82)

Можно предложить следующее толкование с точки зрения глубинной психологии: Иисус, парадигма индивидуального эго, архетип целостности, показал в своем существе союз двух в одном. Как архетип и прототип, он является примером идеального андрогина, в котором достигнуто объединение сизигий. Его последователи должны следовать его примеру и также обретать целостность посредством поглощения в себя образа сексуальной противоположности. Мужчины должны объединяться с их женской частью, и, пока не сделали это, смогут переживать противоположный сексуальный образ только опосредовано в женщине; женщина же должна обвенчаться с «небесным женихом», своей мужской внутренней противоположностью таким же образом. Поэтому таинство Брачного Чертога, по факту, означает индивидуацию; великий символ восстановления Плеромы (или целостности); heiros gamos, или «священный брак» внутренних противоположностей; и, таким образом, достижение истинного и окончательного гнозиса. Архетипический символизм Спасителя как жениха; София, заблудшая душа, как невеста; и состояние целостности, Плерома, как Брачный Чертог, в своем личном аналоге – процесс индивидуации.

Многие высказывания Евангелия от Филиппа поддерживают психологическое понимание таинства Брачного Чертога. Автор этого евангелия показывает нам длинную последовательность мистических и мифологических намеков на Брачный Чертог, все из которых указывают на то, что следствием первичного разделения противоположностей (изображаемого извлечением ребра Адама в Книге Бытия) стало начало смерти, и что бессмертие может быть достигнуто воссоединением, что может быть уподобить Адаму, поглощающему Еву. Это сильно напоминает символизм алхимии, в Западной и Китайской формах, где объединение противоположностей в одном случае приводит эликсир жизни, а в другом – божественный эмбрион бессмертия. Что до гностических таинств, а также других форм гностического учения и практики, глубинная психология, в особенности, представленная Карлом Юнгом, предлагает особенно полезные точки соприкосновения с гностическими мистериями. Можно быть уверенным, что сам Юнг, видимо, имел реальное восприятие трансцендентного, что подтверждают его многочисленный прозрения. К примеру, он проводит различие между архетипическими образами в психике и архетипами как они есть, находящимися за её пределами. Но психологическая модель имеет свои ограничения. Одним из них является представление о том, что психологическая сфера ограничивается человеческой психикой, и поэтому не обращается к слоям реальности, лежащим за её пределами.

Однако, было бы фатально предположить, что опыт гнозиса, а также различные практики и учения, связанные с ним, это только психология, ибо они нечто много большее. Психологическое толкование гностических вопросов может довести только до этих пределов — что не так уж далеко. Дж. Филорамо в своей работе «История гностицизма», безошибочно утверждает: «Гностическое Я, онтологическое эго, реальность, делающую его божественным, не следует воспринимать как лесть ныне доминирующему субъективизму». Онтологическое Я гностиков не обнаруживается простыми актами внутренней рефлексии или интроверсией сознания. Филорамо (40) заключает:

«Характер субъективности ничего не выводит из метафизических утверждений абсолютной объективности, которую гностик стремится приписать своему фундаментальному опыту. Мистические моменты экстаза, где ей место, это всегда встреча с реальностью, которая «больше меня», эмпирического «Я», преходящего «Я» … Отсюда следует, что эта божественная реальность не может быть познана через обычные способности разума»